Лебедев, Юрий Владимирович (литературовед)

Юрий Владимирович Лебедев
Дата рождения:	1 января 1940(1940-01-01) (84 года)
Место рождения:	село Светлое, Островский район, Костромская область, РСФСР, СССР
Страна:	Российская Федерация
Научная сфера:	литературоведение
Место работы:	Костромской государственный университет имени Н. А. Некрасова
Учёная степень:	доктор филологических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Костромской государственный педагогический институт имени Н. А. Некрасова
Известен как:	автор научных трудов и учебных изданий по русской литературе XIX века
Награды и премии:

Юрий Владимирович Лебедев (род. 1 января 1940) — российский литературовед и писатель, тургеневед, автор научных трудов и учебных изданий по русской литературе XIX века, доктор филологических наук, профессор.

Биография

Родился 1 января 1940 года в селе Светлое Островского района Костромской области в семье сельских учителей. В 1954 г. окончил Светловскую семилетнюю школу, с 1954 г. учился в Островской средней школе, по окончании которой в 1957 г. поступил на историко-филологический факультет Костромского государственного педагогического института им. Н. А. Некрасова.

По завершении в 1962 г. полного курса обучения на этом факультете с присвоением квалификации учителя русского языка, литературы и истории, работал учителем Буйской школы-интернат, а затем завучем Буйской вечерней (сменной) железнодорожной школы № 8. Осенью 1963 г. поступил в аспирантуру при кафедре истории русской литературы Ленинградского государственного педагогического института им. А. И. Герцена под руководством профессора А. И. Груздева.

В 1966 г. окончил аспирантуру с защитой кандидатской диссертации «Поэмы Н. А. Некрасова 1840-50-х годов» (утвержден в степени кандидата филологических наук в 1967 г.) и был принят на должность старшего преподавателя кафедры литературы Костромского педагогического института. В 1967 г. назначен заместителем декана филологического факультета, а затем избран доцентом, заведующим кафедрой литературы.

В 1979 г. защитил докторскую диссертацию в Институте русской литературы АН СССР (Пушкинский дом) на тему «Становление эпоса в русской литературе 1840-60-х годов. Проблемы циклизации» (утвержден в степени доктора филологических наук и ученом звании профессора в 1980 г.)

Член Союза писателей СССР (1986), секретарь правления Союза писателей России.

Деятельность

За 45 лет работы в Костромском государственном университете Ю. В. Лебедев создал ряд программ по истории русской литературы и методических рекомендаций к ним. Все эти годы Юрий Владимирович читает основной курс лекций, спецкурсы и дисциплины специализации по истории русской литературы ХIХ века, руководит стажировками преподавателей вузов, читает лекции на курсах повышения квалификации для учителей города и области.

Автор более 200 монографий, учебников, учебных пособий для студентов и школьников, Юрий Владимирович хорошо известен российским педагогам. В его научных трудах и многочисленных школьных и вузовских учебниках и учебных пособиях отражены взгляды ученого и просветителя на творческое содружество славянских народов, их совместное процветание на основе духовности и сердечного добрососедства.

Под руководством Ю. В. Лебедева проведён ряд международных и межрегиональных научных конференций: «А. Н. Островский в новом тысячелетии», «М. Ю. Лермонтов и русская литература ХIХ века», «А. Н. Плещеев и русская литература», «Духовно-нравственные основы русской литературы», «Осетровские чтения», «Дедковские чтения», ежегодные богословские и образовательные «Игнатьевские чтения», богословско-образовательные чтения в районах Костромской области.

Профессор Ю. В. Лебедев является членом диссертационных советов по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Костромском государственном университете имени Н. А. Некрасова и Ивановском государственном университете. Под его руководством успешно защищены три диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук и более 20 диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук.

За свою просветительскую работу, активную общественную и просветительскую деятельность, огромный вклад в культурную и научную жизнь России Ю. В. Лебедев награждён многочисленными государственными, общественными и церковными наградами и премиями.

Награды и почётные звания

• Отличник народного просвещения (1977)
• Заслуженный деятель науки Российской Федерации (1995)
• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (2000)
• Почётный гражданин Костромы (2000)
• Орден святого благоверного князя Даниила Московского III степени Русской Православной Церкви (2003)
• Орден святителя Макария митрополита Московского и всея Руси III степени Русской Православной Церкви (2003)
• Орден преподобного Сергия Радонежского III степени Русской Православной Церкви (2005)
• Почетный знак Костромской области «Труд — Доблесть — Честь» (2005)
• Медаль святого великомученика Феодора Стратилата, покровителя богохранимой Костромы (2007)

Основные труды

• Лебедев Ю. В. Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в школе. — Кострома, 1968. — 93 с.
• Лебедев Ю. В. Н. А. Некрасов и русская поэма 1840—1850 годов. — Ярославль: Верх.-Волж.кн.изд-во, 1971. — 135 с.
• Лебедев Ю. В. У истоков эпоса: (Очерковые циклы в русской литературе 1840—1860-х годов): Пособие для слушателей спецкурса / Отв. ред. Н. Н. Скатов. — Ярославль : ЯГПИ, 1975. — 182 с.
• Лебедев Ю. В. «Записки охотника» И. С. Тургенева: Пособие для учителя. — М.: Просвещение, 1977. — 80 с.
• Лебедев Ю. В. Роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» : Пособие для учителя. — М.: Просвещение, 1982. — 144 с.
• Лебедев Ю. В. В середине века: Историко-литературные очерки. — М.: Современник, 1988. — 384 с.
• Лебедев Ю. В. Русская литература ХIХ века. Вторая половина : Книга для учителя. — М.: Просвещение, 1990. — 288 с.
• Лебедев Ю. Тургенев. — М. «Молодая гвардия», 1990. — 608 с. — (ЖЗЛ; Вып. 706). — 200 000 экз. — ISBN 5-235-00789-1
• Лебедев Ю. В. Литература. 10 класс : Учебник для общеобразовательных учреждений. Рекомендовано Министерством образования Российской Федерации. — М.: Просвещение, 1992.
  • 2-е изд. — М.: Просвещение, 1994.
  • 3-е изд., испр. и доп. — М.: Просвещение, 1996.
  • 4-е изд. — М.: Просвещение, 1997.
  • 5-е изд. — М.: Просвещение, 1998.
  • 6-е изд. (в том числе в серии «Московский учебник»). — М.: Просвещение, 1999.
• Лебедев Ю. В. Русская литература ХIХ века. 10 класс : Учебник для общеобразовательных учреждений : В 2 частях. — М.: Дрофа, 2000. — 512 с.
• Лебедев Ю. В. Русская литература ХIХ века. 10 класс : Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 частях. Допущено министерством образования Российской Федерации. — М.: Просвещение, 2000.
  • 2-е изд. — М.: Просвещение, 2001.
  • 3-е изд. — М.: Просвещение, 2002.
  • 4-е изд. — М.: Просвещение, 2003.
  • 5-е изд. — М.: Просвещение, 2004.
  • 6-е изд. — М.: Просвещение, 2005.
  • 7-е изд. — М.: Просвещение, 2006.
  • 8-е изд. — М.: Просвещение, 2007.
  • 9-е изд. — М.: Просвещение, 2007.
• Лебедев Ю. В. Художественный мир романа И. С. Тургенева «Отцы и дети». — М.: Классикс Стиль, 2002. — 288 с.
• Литература. 5-6 классы : Учебная хрестоматия для общеобразовательных учреждений / Авт.-сост.: Ю. В. Лебедев. — М.: Просвещение-регион; Просвещение, 2002. — 392 с.
• Литература. 7-9 классы : Учебная хрестоматия для общеобразовательных учреждений / Авт.-сост.: Ю. В. Лебедев. — М.: Просвещение-регион; Просвещение, 2002. — 372 с.
• Лебедев Ю. В. Духовные истоки русской классики. Поэзия ХIХ века. — М.: Классикс Стиль, 2005. — 256 с.
• Лебедев Ю. В. Судьбы России в творческом наследии И. С. Тургенева, Ф. И. Тютчева, Н. С. Лескова : В помощь учителю. — Орёл, 2007. — 272 с.
• Лебедев Ю. В. История русской литературы XIX века : учеб. для студ. вузов : в 3 ч. — Ч. 1. 1800—1830-е годы. — М. : Просвещение, 2007. — 480 с.; Ч. 2. 1840—1860-е годы. — М. : Просвещение, 2007. — 479 с.; Ч. 3. 1870—1890-е годы. — М. : Просвещение, 2008—479 с. — (Учебник для вузов)
• Лебедев Ю. В. Литература Костромского края XIX—XX веков: кн. для учителя. — Кострома: КГУ, 2009. — 308 с. (В соавторстве с А. Н. Романовой, А. К. Котловым).
• Лебедев Ю. В. Православная традиция в русской литературе XIX века: сб. науч. ст. — Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2010. — 428 с.

Литература

• Профессора Костромского государственного университета имени Н. А. Некрасова / Мин-во образования и науки Рос. Федерации, Гос. образоват. учреждение высш. проф. образования «Костром. гос. ун-т им. Н. А. Некрасова»; [редкол.: В. В. Чекмарев (отв. ред.) и др.]. — Кострома : [Костром. гос. ун-т им. Н. А. Некрасова], 2004. — 151 с., [34] л. портр. ; 21 см. — Библиогр. в конце ст. — ISBN 5-7591-0606-6

Отрывок, характеризующий Лебедев, Юрий Владимирович (литературовед)

– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.