Лейн, Присцилла
| Присцилла Лейн | |
| Priscilla Lane | |
 Студийная фотография 1939 года | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Андовер, США |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1937—1948 |
| IMDb: |
0485509 |
Присцилла Лейн (англ. Priscilla Lane, урождённая Присцилла Малликан (англ. Priscilla Mullican), 12 июня 1915 — 4 апреля 1995) — американская актриса, младшая из сестёр Лейн, популярных в 1930-е годы киноактрис.
Биография
Присцилла Малликан родилась в Индианоле[1] младшей из пяти детей в семье стоматолога Лоренцо Малликана и его супруги Коры Белль Хикс. Вместе с сестрой Розмари она посещала танцевальные курсы, а в 1930 году состоялся их профессиональный дебют в театре «Парамаунт» в Де-Мойне, перед показом фильма «Хорошие новости», где их старшая сестра Лола сыграла одну из ролей.
После окончания средней школы Лейн отправилась в Нью-Йорк в гости к сестре Леоте, которая в то время играла в бродвейских ревю. Прицсилла решила не возвращаться домой, и осталась в Нью-Йорке, где начала обучение в школе драматического искусства, которое оплачивала её сестра Леота. Вскоре в Нью-Йорк прибыла и её мать с сестрой Розмари, которая стала активно таскать дочерей по различным прослушиваниям. Не добившись никакого успеха в театральной сфере, ей удалось найти дочерям работу на радио, где Присцилла и Розмари стали участвовать в музыкальной передаче Фреда Уоринга. В то же время они взяли себе псевдоним Лейн, который также использовали и другие их сёстры.
Спустя пять лет она вместе с Уорингом появились в мюзикле «Студенческое шоу» с Диком Пауэллом в главной роли, который стал их кинодебютом. В том же году сёстры заключили семилетний контракт с «Warner Bros.». Последовавшие затем роли в фильмах «Любовь, честь и поведение» (1938), «Ковбой из Бруклина» (1938), «Братец крыса» (1938) и «Судьба солдата в Америке» (1939) сделали Присциллу Лейн одной из наиболее популярных юных кинозвёзд Голливуда.[2] Последней её работой на студии «Warner Bros.» стала комедия «Мышьяк и старые кружева», снятая в 1942 году, но вышедшая на экраны только спустя два года. В дальнейшие годы актриса уже не была привязана к конкретной киностудии, снимаясь на разных студийных площадках в таких картинах как «Диверсант» (1942), «Серебряная королева» (1942) и «Злейший человек в мире» (1943).
В 1942 году актриса вышла замуж за лейтенанта Джозефа Ховарда, который по долгу службы был вынужден часто переезжать с места на место, из-за чего актёрской карьере Лейн пришёл конец. Последнюю свою роль она сыграл в 1948 году в нуаре «Телохранитель».
Актриса родила от Ховарда четверых детей: Джозефа Лоуренса (род. 1945), Ханна (род. 1950), Джудит (род. 1953) и Джеймса (род. 1955). Лейн была очень религиозной женщиной, приверженкой католицизма. Её семья регулярно посещала воскресные мессы, а она сама участвовала в католических благотворительных организациях.
В июле 1972 года Лейн с мужем обосновалась в городке Дерри в штате Нью-Гэмпшир, где она увлеклась садоводством. В 1976 году внезапно умер её супруг Джозеф Ховард, кончину которого Лейн переживала очень тяжело. Желая отвлечься, она стала больше времени уделять благотворительности и волонтёрству. В 1994 году у актрисы был диагностирован рак лёгкого, после чего она переехала в дом престарелых в Андовере, чтобы последние месяцы своей жизни провести вблизи сына Джозефа и его семьи. 4 апреля 1995 года Присцилла Лейн скончалась от хронической сердечной недостаточности, осложнённой раком, в возрасте 79 лет.[1] Актриса была похоронена рядом с супругом на Арлингтонском кладбище в Вашингтоне.[3]
Напишите отзыв о статье "Лейн, Присцилла"
Примечания
- ↑ 1 2 Erickson, Hal [www.allmovie.com/artist/priscilla-lane-p40378 priscilla Lane]. AllMovie. Проверено 9 февраля 2014.
- ↑ Shipman, David [www.independent.co.uk/news/people/obituary-priscilla-lane-1615023.html Obituary: Priscilla Lane]. The Independent (April 10, 1995). Проверено 9 февраля 2014.
- ↑ [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=6561 Priscilla Lane]. Find a Grave. Проверено 6 апреля 2015.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Лейн, Присцилла
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
