Лиутгарда Люксембургская

Лиутгарда Люксембургская лат. Liutgardis, фр. Luitgarde, нем. Liutgard, нидерл. Liutgard
графиня Западной Фрисландии (Голландии)
988 — 993
регент графства Западная Фрисландия
993 — после 1005
При малолетнем графе Дирке III
Рождение:	ок. 965/970
Смерть:	14 мая после 1005
Место погребения:	Эгмондовское аббатство
Род:	Вигерихиды, Люксембургская ветвь
Отец:	Зигфрид Люксембургский
Мать:	Гедвига
Супруг:	Арнульф Голландский
Дети:	сыновья: Дирк III, Зигфрид дочь: Алейда

Лиутгарда Люксембургская (лат. Liutgardis, фр. Luitgarde, нем. Liutgard, нидерл. Liutgard; ок. 965/970 — 14 мая после 1005) — жена графа Западной Фрисландии (Голландии) Арнульфа, дочь графа Люксембурга Зигфрида и Гедвиги, регент Западной Фрисландии при малолетнем Дирке III в 988—1005 годах.

Биография

Год рождения Лиутгарды неизвестен. Предполагается, что она могла родится в период между 965 и 970 годами.

В 980 году Лиутгарда была помолвлена с Арнульфом, наследником графа Западной Фрисландии Дирка II. Позже был заключён и брак, но точная дата его неизвестна. Предположительно он был заключён до 989 года, поскольку старший сын Лиутгарды, Дирк III, родился не позже 990 года. В 988 году Арнульф унаследовал отцовские владения.

18 сентября 993 года в битве у Винкеля против фризов погиб граф Арнульф. Поскольку старший сын и наследник Арнульфа, Дирк III, был ещё мал, то регентом при нём стала его мать, Лиутгарда. При поддержке императора Оттона III Лиутгарде удалось сохранить для сына его наследственные владения.

20 сентября 993 года Лиутгарда сделала пожертвование аббатству святого Петра в Генте для поминания мужа.

После смерти в 1002 году императора Оттона III его преемником стал герцог Баварии Генрих IV (под именем Генрих II), женатый на Кунигунде, сестре Лиутгарды. Благодаря этому Лиутгарда пользовалась поддержкой императора Генриха II. По сообщению Титмара Мерзебургского в июне 1005 года с помощью флота, присланного императором Генрихом, Лиутгарда смогла подавить восстание фризов.

Год смерти Лиутгарды неизвестен, в документах, включая Annales Egmundani, сведения на этот счёт противоречивы. Последний раз она достоверно упоминается в 1005 году. Похоронена Лиутгарда была в родовой усыпальнице графов Голландии в Эгмондовском аббатстве, но её могила не сохранилась, поскольку была разрушена в 1573 году во время восстания Гёзов.

Брак и дети

Муж: после 980 Арнульф (Арнольд) (ок. 950/955 — 18 сентября 993), граф Западной Фрисландии (Голландии) с 988 года. Дети:

• Дирк III (ок. 981/990 — 27 мая 1039), граф Западной Фрисландии (Голландии) с 993
• Зигфрид (Сиццо) (ум. 5 июня 1030), земский фогт Западной Фрисландии
• (?) Алейда (Аделинда, Адельгейда); 1-й муж: Балдуин II (ок. 990 – ок. 1033), граф Булони; 2-й муж: Ангерран I (ум. ок. 1045), граф Понтье

По мнению ряда исследователей дочерью Лиутгарды и Арнульфа могла быть Гертруда (ум. 21 июля 1077), жена графа Людольфа Брауншвейгского, который благодаря этому мог унаследовать Фризскую марку. Но данная версия не имеет документального подтверждения, тем более что не существует доказательств, что Арнульф Гентский владел Средней Фрисландией. Кроме того у этой версии существуют проблемы с хронологией

Литература

• Hlawitschka Eduard. [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/egisheim_grafen_von/gertrud_graefin_von_braunschweig_1077_holland_brunonen/hlawitschka_brunonen.html Die familiären Verbindungen der Brunonen] // Auxilia Historica. Festschrift für Peter Acht zum 90. Geburtstag. — München: C.H. Beck'sche Verlagsbuchhandlung, 2001. — С. 133—162.
• Титмар Мерзебургский. Хроника / Пер. с лат. И. В. Дьяконова. — 2-е издание, исправленное. — М.: SPSL — «Русская панорама», 2009. — 254 с. — (MEDIÆVALIA: средневековые литературные памятники и источники). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-93165-222-1.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/LUXEMBOURG.htm#Liutgarddiedafter1005 Comtes de Luxembourg 963—1136] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 17 апреля 2011.
• [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/luxemburger/liutgard_graefin_von_holland_1005/liutgard_von_luxemburg_graefin_von_holland_+_1005.html Liutgard von Luxemburg Gräfin von Holland]. Mittelalterliche Genealogie im Deutschen Reich bis zum Ende der Staufer. Проверено 10 декабря 2011. [www.webcitation.org/67dSLxmeG Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Лиутгарда Люксембургская

– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.