Лобанов, Николай Степанович

Николай Степанович Лобанов
Дата рождения	25 января 1908(1908-01-25)
Место рождения	с. Невежкино, Аткарский уезд, Саратовская губерния, Российская империя
Дата смерти	27 мая 1954(1954-05-27) (46 лет)
Место смерти	Николаевская область
Принадлежность	СССР СССР
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Степанович Лобанов (25 января 1908, Невежкино, Саратовская губерния — 27 мая 1954, Николаевская область) — командир отделения 15-го отдельного гвардейского саперного батальона гвардии младший сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился в 24 января 1908 года в селе Невежкино (ныне — Лысогорский район, Саратовская область). Образование начальное.

В Красной Армии и в боях Великой Отечественной войны с мая 1942 года, был призван Чиназским райвоенкоматом Ташкентской области Узбекистана. Боевой путь красноармеец Лобанов начал в составе 28-го гвардейского артиллерийского полка 9-й гвардейской дивизии повозочным, в декабре 1942 года был ранен, награждён медалью «За боевые заслуги». К лету 1944 года — сапер 15-го отдельного гвардейского саперного батальона 11-й гвардейской стрелковой дивизии. В составе этой части прошел до Победы.

В ночь на 23 июня 1944 года в районе 20 км северо-восточнее города Орша Витебской обл. красноармеец Лобанов сделал проход в проволочном заграждении противника и в поисках мин дополз до самых вражеских траншей. Убедившись в безопасности прохода вернулся на свои позиции. В тот же день участвовал в постройке моста, несмотря на постоянный огонь противника, мост был построен в срок.

Приказом по частям 11-й гвардейской стрелковой дивизии от 26 июня 1944 года красноармеец Лобанов Николай Степанович награждён орденом Славы 3-й степени.

27 июня 1944 года в столкновении с группой вражеских солдат своими решительными действиями способствовал захвату в плен несколько солдат противника. В ночь на 1 июля 1944 года после пятидесятикилометрового марша в составе батальона ефрейтор Лобанов участвовал в строительстве трех переправ через реку Березина и её притоков в районе совхоза Веселово. В течение суток работал на установке опор, проявил образцы самоотверженности и выносливости.

Приказом по войскам 11-й гвардейской армии от 27 июля 1944 года гвардии ефрейтор Лобанов Николай Степанович награждён орденом Славы 2-й степени.

В ночь на 15 октября 1944 года на нейтральной полосе, действуя в группе разграждения, гвардии младший сержант Лобанов лично снял 9 противотанковых и 6 противопехотных мин, сделал проход в проволочном заграждении. При отходе на свои позиции, вынес раненого товарища. Был представлен к награждению орденом Славы 1-й степени.

В наступательных боях с 18 января 1945 года гвардии младший сержант Лобанов действовал в составе взвода инженерной разведки, точно и своевременно доносил о состоянии дорог, мостов и бродов на пути продвижения дивизии. Под огнём противника указывал переправы через реки, участвовал в боях в составе стрелковых подразделений. Был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество младший сержант Лобанов Николай Степанович награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

Трагически погиб 27 мая 1954 года. Похоронен на кладбище села Грейгово Жовтневого района Николаевской области Украины.

Награждён орденами Отечественной войны 2-й степени, Славы 3-х степеней, медалями, в том числе «За боевые заслуги».

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14586 Николай Степанович Лобанов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 3 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Лобанов, Николай Степанович

Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.