В Википедии есть статьи о других людях с фамилией
Ловецкий.
 Владимир Ловецкий |
| Общая информация |
|---|
| Полное имя |
Владимир Николаевич Ловецкий
|
|---|
| Дата и место рождения |
26 октября 1951(1951-10-26) (72 года)
Жлобин, Гомельская область, Белорусская ССР, СССР
|
|---|
| Гражданство |
СССР СССР/Белоруссия Белоруссия
|
|---|
| Рост |
186 см
|
|---|
| Вес |
86 кг
|
|---|
| Клуб |
«Трудовые резервы», Минск
|
|---|
| Личные рекорды |
|---|
| 100 м |
10,2 (1973)
|
|---|
| 200 м |
20,83 (1972)
|
|---|
Международные медали |
|---|
|
|
| Последнее обновление: 13.12.13</small> |
</table>
Влади́мир Никола́евич Лове́цкий (род. 26 октября 1951, Жлобин, Гомельская область, Белорусская ССР) — советский легкоатлет, серебряный призёр Олимпийских игр.
Спортивная карьера
На Олимпийских играх 1972 в Мюнхене Владимир Ловецкий завоевал серебряную медаль в эстафете 4×100 метров вместе с Александром Корнелюком, Юрием Силовым и Валерием Борзовым. В личных соревнованиях выступил на дистанции 200 метров, где выбыл в четвертьфинале.
Напишите отзыв о статье "Ловецкий, Владимир Николаевич"
Примечания
Ссылки
- [www.sports-reference.com/olympics/athletes/lo/vladimir-lovetsky-1.html Владимир Ловецкий] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
- [athletics-sport.info/athletes/lovetsky-vladimir Легкая атлетика на Олимпийских играх 1896-2012]
Отрывок, характеризующий Ловецкий, Владимир Николаевич
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
