Лозанский, Эдуард Дмитриевич
Эдуард Дмитриевич Лозанский (*1941, Киев) — советский физик, американо-российский публицист и общественный деятель, диссидент[1]. Академик Российской академии социальных наук, основатель и президент Американского университета в Москве. Президент Всемирного российского форума[2], ежегодно проводимых слушаний в Конгрессе США по вопросам американо-российского сотрудничества.[3]
Биография
Родился в многодетной еврейской семье в киевском районе Липки. Отец — из Радомышля, а мать из Бердичева.
В 1961—1966 гг. учился в МИФИ. Окончил аспирантуру Института атомной энергии им. И. В. Курчатова (специальность — «теоретическая ядерная физика»). В 1965-1966, будучи студентом МИФИ, преподавал физику и астрономию в 59-ой школе Москвы. Но называл себя не Эдуард Дмитриевич, а Эдуард Матвеевич. Правда школьники называли его и за глаза и, даже в лицо, просто Эдик!
Был научным работником в Институте атомной энергии им. Курчатова и в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне. Одновременно преподавал в Бронетанковой академии им. Р. Я. Малиновского. В 1976 году переехал на постоянное жительство в США, получил американское гражданство, живёт в Вашингтоне. В 1990 году совместно с академиком Юрием Осипьяном и Гавриилом Поповым основал Американский университет в Москве, который был в то время единственным частным учебным заведением в России.[4][5] В октябре 1990 года подписал "Римское обращение".
Иск против президента США
18 апреля 2011 Э.Лозанский вместе с бывшим сотрудником радио «Свобода», директором Американского института на Украине Энтони Салвиа подали в окружной суд Вашингтона иск против президента США Барака Обамы. Истцы требовали, чтобы суд приказал президенту США отменить поправку Джексона-Вэника, не дожидаясь соответствующей резолюции Конгресса[6].
Окружной судья Колин Коллар-Котелли отклонила иск, согласившись с обоснованием министерства юстиции США, представлявшего ответчика Обаму, что для перманентной отмены поправки Джексона-Вэника требуется специальная резолюция принявшего её конгресса США, и что президент не имеет право решить этот вопрос самолично[7].
Семья
- Был дважды женат. Первой жене он преподавал физику в 59-ой школе и женился на ней сразу после того, как она окончила школу. Этот брак быстро распался. Вторая жена — Татьяна Ивановна Лозанская (урожд. Ершова. Тесть — генерал-полковник И. Д. Ершов). Перед тем как уехать в США в 1976 г., Э.Лозанский развелся со своей женой. Позже, уже в США, он и его жена потребовали от властей СССР выпустить бывшую жену с дочерью в США. Получив от советских властей отказ, они устроили голодовку протеста[8]. В мае 1982 года Эдуард вновь расписался с Татьяной — заочно. Интересы невесты на заочной церемонии в Вашингтоне представляли сенатор Боб Доул и конгрессмен Джек Кемп. Татьяна подписала соответствующие документы в Москве, находясь в своей квартире. В 1982 власти СССР удовлетворили требования семьи Лозанских о выезде жены и дочери из СССР с целью восстановления семьи.
- Дочь — Татьяна Эдуардовна Лозанская.
Публикации
- Э. Д. Лозанский. Россия между Америкой и Китаем. — М.: «Международные отношения». — ISBN 978-5-7133-1333-3.
- Э. Д. Лозанский. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке. — М.: «Международные отношения», 2004. — 272 с. — ISBN 5-7133-1209-7.
- Edward Lozansky & Cecil Rousseau. Winning Solutions (Problem Books in Mathematics). — Springer New York, 1996. — ISBN 0387947434, 978-0387947433.
- Edward D Lozansky. Pour Tatiana. - Editions Robert Laffont (Collection "Vecu"), 1984. - 311 p. ISBN 2221012216 (фр.)
- Edward D. Lozansky. For Tatiana: When Loved Triumphed over the Kremlin. - Henry Holt & Co, 1986. - 290 p. ISBN 0030050642 (англ.)
- Э. Д. Лозанский, В. С. Павлович. Математика поступающим в вузы. - Киев, «Выща школа», 1976.
- E. D. Lozansky, G. B. Pontecorvo. The violation of similarity laws in electrical discharges in gases. - Journal of Physics D: Applied Physics, vol.9, №3 (19760301): L37-L39
- Э. Д. Лозанский, О. Б. Фирсов. Теория искры. - М.: Атомиздат, 1975. - 272 с.
Напишите отзыв о статье "Лозанский, Эдуард Дмитриевич"
Примечания
- ↑ [www.odnako.org/almanac/material/show_22015/ Александр Зиновьев: Я советую одно: думайте, думайте, думайте!]
- ↑ [russiahouse.org/wrf/index.html WORLD RUSSIAN FORUM]
- ↑ [www.inter-rel.ru/book99.php Эдуард Дмитриевич Лозанский]
- ↑ [www.mochola.org/russiaabroad/encyclopaedia/data/11/1201500800101401801100901000027005020001017005.html Лозанский Эдуард]
- ↑ [www.russiahouse.org/ed.htm Личный сайт]
- ↑ Голос Америки: [www.voanews.com/russian/news/Jackson-Vanik-law-suit-2011-04-19-120223309.html Эдуард Лозанский и Энтони Салвия добиваются отмены поправки Джексона-Вэника]
- ↑ Би-Би-Си [www.bbc.co.uk/russian/international/2012/01/120129_washington_court_jackson_vanik.shtml Судебный процесс "Лозанский против Обамы" не состоится]
- ↑ [pubs.acs.org/doi/pdf/10.1021/cen-v060n023.p008a Chem. Eng. News, 1982, 60 (23), p 8]
Ссылки
- [www.runyweb.com/articles/usa-today/edward-lozansky-interview.html Интервью с Эдуардом Лозанским, президентом организации «Русский Дом „Континент“»].
Отрывок, характеризующий Лозанский, Эдуард Дмитриевич
– Об князе, Михайле…– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
