Луна, Тристан де
| Тристан де Луна |
- У этого человека испанская фамилия; здесь Луна — фамилия отца, а Арельяно — фамилия матери.
Тристан де Луна и Арельяно (исп. Tristán de Luna y Arellano, 1519—1571) — испанский конкистадор.
Биография
Родился в 1511 году в Боробии в знатной семье, был двоюродным братом вице-короля Новой Испании Антонио де Мендосы и Хуаны де Суньиги (жены Эрнана Кортеса).
В 1530 году отправился в Новый Свет. Участвовал в экспедиции Франсиско Васкеса де Коронады, отправившейся на поиски Семи золотых городов. В 1545 году женился на Исабеле де Рохас; у них родилось двое сыновей (один из них — Карлос — впоследствии стал губернатором Юкатана). В 1548 году принял участие в подавлении восстания индейцев в Оахаке.
В 1557 году вице-король Луис де Веласко поручил Тристану де Луне организовать поселение на побережье Флоридского полуострова со стороны Мексиканского залива, и проложить сухопутный путь до испанского поселения на Атлантическом побережье.
Флотилия из 13 судов, на которых находились 500 солдат и 1000 колонистов, летом 1559 года под командованием Тристана де Луны прибыла в залив Пенсакола[en] и основала поселение Пуэрто-де-Санта-Мария. Он отправил одно судно назад в Веракрус с сообщением об удачной высадке, два судна в Испанию, и стал ждать возвращения поисковых партий, при этом большинство припасов экспедиции оставалось на стоящих в заливе судах. Поисковые партии вернулись через три недели, обнаружив лишь один индейский город.
Прежде, чем суда были разгружены, в ночь на 19 сентября 1559 года налетел ураган, вызваший штормовой прилив и уничтоживший большинство судов экспедиции со всеми припасами. После этого большинство людей поднялось вверх по реке Алабама, где заняли пустую деревню Нанипакана и переименовали её в Санта-Крус. В ноябре вице-король прислал два судна с помощью, пообещав отправить дополнительную помощь весной. Эти суда помогли колонии пережить зиму, однако обещанная помощь прибыла лишь в сентябре. Тристан де Луна приказал остаткам своих сил двинуться на индейский город Кока, однако те взбунтовались. Имевшимся в поселении миссионерам удалось предотвратить кровопролитие, однако вскоре в поселение прибыл Анхель де Вильяфанье, и предложил увезти всех, кто разочаровался в успехе предприятия и желает покинуть эти места. Тристан де Луна смягчился и согласился вернуться в Мексику.
Напишите отзыв о статье "Луна, Тристан де"
Отрывок, характеризующий Луна, Тристан де
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
