Луций Каниний Галл (народный трибун)

Луций Каниний Галл

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Луций Каниний Галл (лат. Lucius Caninius Gallus; умер в 44 году до н. э.) — политический деятель Римской республики, народный трибун в 56 году до н. э.

Биография

Луций Каниний Галл принадлежал к плебейскому роду Каниниев. В 59 году до н. э. он в числе трёх обвинителей привлёк к суду Гая Антония Гибриду, обвинив его в причастности к заговору Катилины и в ограблении провинции Македония, и добился его осуждения. Тем не менее позже Луций Каниний женился на дочери Гая Антония — Антонии Гибриде Старшей.

В 58 году Каниний в качестве квестора принял участие в миссии Марка Порция Катона на Кипр, целью которой было заставить местного царя отречься в пользу Рима. После самоубийства царя Каниний охранял его казну и доказал свою честность. Он был выбран народным трибуном на 56 год. Предложение об отправке Гнея Помпея Великого в Египет, чтобы восстановить на престоле Птолемея XII, согласно Плутарху, было внесено именно Канинием, которого автор по ошибке назвал Канидием (согласно Цицерону, это был Публий Рутилий Луп). Но последствий эта инициатива не имела.

По истечении срока трибуната Каниний сам был привлечён к суду Гаем Колонием по неизвестному обвинению. Его защитником был сам Цицерон; тем не менее Каниний был осуждён, и ему пришлось уехать в Грецию. В 51 году он встретился в Афинах с Цицероном, ехавшим в Киликию. При Цезаре он был реабилитирован и вернулся в Италию.

Луций Каниний Галл умер в 44 году до н. э.

Семья

От первого брака с неизвестной у Луция Каниния был сын того же имени, консул 37 года до н. э. Вторым браком Каниний был женат на Антонии Гибриде Старшей.

Отрывок, характеризующий Луций Каниний Галл (народный трибун)

– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.