Готланд (лёгкий крейсер)
«Готланд» — лёгкий крейсер шведского флота. Построен в единственном экземпляре. Оригинальный корабль — носитель гидросамолётов.
История создания
К идее создания специализированного авианесущего корабля руководство шведского флота пришло после проведения морских манёвров 1925 г. Первым шагом в этом направлении — стала перестройка в авиатранспорт старого броненосца береговой обороны «Dristigheten». Одновременно с этим началось проектирование авианесущего крейсера, согласно первым проработкам — 4500-т корабля с 27-уз. ходом, вооружённого шестью 152-мм одноорудийными установками и несущего 12 гидросамолётов, для хранения которых предусматривался ангар. В январе 1927 г. требования Морского совета несколько изменились в сторону «универсализации» нового корабля — теперь 152-мм орудия необходимо было разместить в двухорудийных башнях, усилить средства ПВО и найти место для 2x3 533-мм ТА. В компенсацию новых требований допускалось отказаться от ангара и хранить самолёты открыто на палубе. В проект внесли изменения, после чего водоизмещение возросло до 4800 т.
Заказ на постройку «Gotland» выдали 7.6.1930.
Конструкция
Универсальное назначение корабля наложило отпечаток на его внешний вид: кормовая треть корпуса отводилась под авиационное вооружение — платформу для хранения гидросамолётов, поднятую над верхней палубой, поворотную катапульту (первоначально предполагали установить две, но в конечном итоге ограничились одной) и кран для подъёма машин с воды. Кран помещался в самой корме, а катапульта — ближе к средней части корпуса, непосредственно за кормовой башней ГК. Для транспортировки самолётов от крана к катапульте по платформе проложили специальные рельсовые пути. Штатный состав авиагруппы по проекту насчитывал 12 единиц, но к моменту готовности крейсера его сократили до восьми, а фактически на борту никогда не находилось больше шести.
Под навесной авиационной платформой по верхней палубе проходили рельсы, на которых, в зависимости от типа, могло находиться до 100 мин.
Артиллерийское и торпедное вооружение было сконцентрировано в средней части корпуса. Число двухорудийных 152-мм башенных установок, по сравнению с первоначальным проектом, сократили с трёх до двух — в основном по финансовым соображениям, поскольку в этом случае возрастала длина корпуса и, как следствие, его цена. Чтобы сохранить общее число стволов ГК, на «Gotland» вернулись к архаичному казематному расположению артиллерии — 152-мм орудия из ликвидированной третьей башни переместились в казематы, оборудованные по бокам носовой надстройки. Эти орудия имели в два раза меньший угол возвышения, по сравнению с башенными (30° против 60°), и, естественно, меньшую дальность стрельбы.
В средней же части корпуса находились и трёхтрубные ТА (в районе второй дымовой трубы).
ЭУ «Gotland» была по возможности унифицирована с принятой на ЭМ типа «Goteborg», главное отличие заключалось в увеличенном до четырёх числе ПК и, соответственно, большей паропроизводительности. МО и КО располагались эшелонно, при этом из-за сильно сдвинутой в нос кормовой 152-мм башни (на что пришлось пойти для более удобного размещения авиационного оборудования) её погреба оказались зажаты между КО № 2 и МО № 2. Следствием стала чрезвычайно большая разница длины валопроводов правого и левого бортов.
Ограниченные размеры «Gotland» и обширная номенклатура вооружения не позволили обеспечить кораблю сколько-нибудь серьёзного бронирования; пришлось ограничиться противоосколочным — толщина брони нигде не превышала 25 мм.
Служба
В 1937—1938 гг. на крыше носовой башни ГК оборудовали платформу со спаренным 25-мм автоматом.
К 1943 г. гидросамолёты Хаукер «Оспрей», поставленные ещё в 1934—1935 гг., потеряли всякое боевое значение. Любая их замена потребовала бы существенной переделки катапульты и прочего авиационного оборудования из-за возросшего веса новых гидросамолётов. С учётом этого, а также возросших возможностей береговой авиации с «Gotland» решено было демонтировать все авиационное вооружение, одновременно усилив его ПВО. Для этого в освободившейся кормовой части корпуса расположили четыре спаренных 40-мм «бофорса» и два спаренных 20-мм автомата. Модернизация закончилась в апреле 1944 г.
Наиболее заметным событием, связанным с «Gotland» в годы войны, стало обнаружение им в мае 1941 г. выходящего в Атлантику герм. ЛК «Bismarck». Это сообщение, переданное шведским крейсером, положило начало одной из самых драматичных операций на море — охоте на «Bismarck».
Исключен из списков флота 1 июля 1960 года и 1 мая 1963 года продан на слом.
Напишите отзыв о статье "Готланд (лёгкий крейсер)"
Примечания
- ↑ Все данные по состоянию на 1939 г.
Литература
- А. В. Дашьян: Корабли Второй мировой войны, ВМС Польши и стран Скандинавии (Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии)
- Ненахов Ю. Ю. Энциклопедия крейсеров 1910—2005. — Минск, Харвест, 2007.
- Патянин С. В. Дашьян А. В. и др. Крейсера Второй мировой. Охотники и защитники — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2007.
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1945.- Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996.
- M. J. Whitley. Cruisers of World War Two. An international encyclopedia. — London, Arms & Armour, 1995.
Отрывок, характеризующий Готланд (лёгкий крейсер)
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
