Мальчик для битья

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Мальчик для битья (англ. whipping boy) — мальчик, которого наказывали, когда принц плохо себя вёл или плохо учился.

Мальчики для битья существовали при английском дворе в XV и XVI веках. Причиной появления мальчиков для битья явилась идея о божественных правах королей, в котором говорится, что короли назначаются Богом, и подразумевается, что никто кроме короля не достоин наказывать сына короля. Но поскольку король редко оказывался рядом чтобы наказать сына, когда это необходимо, воспитателям молодого принца было крайне трудно обеспечить соблюдение правил обучения.

Мальчики для битья, как правило, были благородного происхождения, и воспитывались с принцем с рождения.

Выражение стало крылатым и им называют того, кого заставляют расплачиваться за чужую вину.

В литературе

• В романе Марка Твена «Принц и нищий» мальчик для битья, не подозревая, что «принц» является самозванцем, помогает ему «переучиваться» в тонкостях придворного этикета.
• Детская книга Сида Флейшмана «Мальчик для битья», в которой описываются отношения принца и его мальчика для битья, была награждена «Медалью Ньюбери» в 1987 году.

Отрывок, характеризующий Мальчик для битья

– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.