Маргарита (Гунаронуло)

Маргирита
Мария Михайловна Гунаронуло
Рождение	1865(1865) Киев
Смерть	9 (22) августа 1918(1918-08-22) Мензелинск, Уфимская губерния
Монашеское имя	Маргарита
Почитается	в православии
Канонизирована	в 2000 на Архиерейском Соборе РПЦ
В лике	преподобномученица
День памяти	Собор новомучеников и исповедников Российских. Первое воскресение, начиная с 25.01/07.02

Игу́мения Маргари́та (в миру Мария Михайловна Гунаронуло; 1865/1866, Киев — 9 (22) августа 1918, Мензелинск, Уфимская губерния) — монахиня Русской Православной Церкви, настоятельница Мен­зе­лин­ско­го Про­ро­ко-Ильин­ско­го жен­ско­го мо­на­сты­ря.

Канонизирована в августе 2000 года в лике преподобномученицы.

Жизнеописание

Родилась в 1865 году в Киеве в греческой семье. Её духовник — протоиерей Александр Корсаковский, настоятель Киево-Георгиевской церкви.

В сво­их вос­по­ми­на­ни­ях князь Н. Д. Же­ва­х­ов, знав­ший игумению Маргариту за­дол­го до при­ня­тия ею мо­на­ше­ства пи­сал:

Про­то­и­е­рей о. Алек­сандр Кор­са­ков­ский по­ни­мал на­стро­е­ние Ма­рии Ми­хай­лов­ны, стра­дав­шей и тос­ко­вав­шей в ми­ру… У неё не бы­ло по­ло­вин­ча­то­сти, не бы­ло ни­ка­ких во­мпро­мис­сов с со­ве­стью… По каж­до­му во­про­су она об­ра­ща­лась за со­ве­том к сво­е­му ду­хов­ни­ку. Её без­мер­ная, рвав­ша­я­ся на­ру­жу лю­бовь к ближ­не­му, ис­кав­шая слу­чая про­явить се­бя, её без­гра­нич­ная снис­хо­ди­тель­ность к че­ло­ве­че­ским немо­щам не рож­да­ли ком­про­мис­сов с со­ве­стью, не рож­да­ли двой­ствен­но­сти, ни все­го то­го, что обыч­но при­кры­ва­ет­ся бла­го­че­сти­ем, а в дей­стви­тель­но­сти вы­ра­жа­ет толь­ко рав­но­ду­шие к хри­сти­ан­ско­му дол­гу… Та­кие лю­ди, все от­да­ю­щие дру­гим и ни­чем не поль­зу­ю­щи­е­ся со сто­ро­ны дру­гих, все­гда оди­но­ки… Ни­кто ни­ко­гда не спро­сит у них — мо­жет быть и им что-ни­будь нуж­но, мо­жет быть, и они нуж­да­ют­ся в под­держ­ке и в том, чтобы по­лу­чить от­вет­ную лас­ку. К ним шли, ко­гда бы­ло нуж­но, но не за­ме­ча­ли, ко­гда нуж­да в них про­хо­ди­ла….

Рукоположена в монахини в 1917 году. После иноческого пострига монахиня Маргарита стала насельницей подмосковной обители графов Орловых-Давыдовых «Отрада и Утешение», где игуменией была престарелая графиня Орлова-Давыдова.

18 января 1917 года монахиня Маргарита была назначена настоятельницей Мензелинского Пророко-Ильинского женского монастыря, с возведением в сан игумении. Возведение в игуменский сан происходило в Москве, в присутствии Великой Княгини Елизаветы Феодоровны, полюбившей матушку Маргариту.

Всего к 1917 году в монастыре проживало 50 монахинь и 248 послушниц. Игумения Маргирита славилась своей строгой аскетической жизнью и устроением жизни монастырской в духе древнего благочестия. Она заботилась о благоустроении обители, о внутреннем духовном мире насельниц монастыря. В апреле 1917 года революционная волна докатилась до Ильинского монастыря.

По постановлению Временного правительства церковно-приходские школы должны были перейти в ведение Министерства народного просвещения. Игумении Маргарите удалось защитить монастырскую школу от этой передачи.

18 апреля 1918 года игумения Маргарита была избрана в состав Епархиального совета.

В мае 1918 года начался чехословацкий мятеж и к июлю Уфимская губерния была освобождена от большевиков. Но на западных границах губернии бои продолжались, и Мензелинск переходил из рук в руки.

Летом 1918 года большевики оставили г. Мензелинск. Жители создали добровольческий отряд по охране города с помощью отрядов Белой армии. 21 августа большевики снова повели наступление на Мензелинск. Отряд Белой Армии и отряд по охране города в течение 4-х часов выдерживали натиск противника, но большевики ворвались в город и устроили резню. Число расстрелянных в Мензелинске 21-22 августа достигало 200 человек. В этой кровавой расправе погибла и игумения Маргарита.

Поводом к убийству игумении была попытка монахини защитить от расправы кого-то из офицеров, не имевших сил уйти из города.

Похоронена в Пророко-Ильинском женском монастыре в Мензелинске, около алтаря Вознесенского храма.

Канонизация

26 октября 1999 го­да игу­ме­ния Мар­га­ри­та бы­ла ка­но­ни­зи­ро­ван как мест­но­чти­мая свя­тая Уфим­ской епар­хии.

В августе 2000 года по пред­став­ле­нию Ар­хи­епи­ско­па Уфим­ско­го и Стер­ли­та­мак­ско­го Ни­ко­на (Васюкова) Ар­хи­ерей­ский Со­бо­р Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви при­чис­лили игу­ме­нию Мар­га­ри­ту к Со­бо­ру но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния с да­той па­мя­ти — пер­вое вос­кре­се­нье, на­чи­ная с 25.01/07.02.

Литература

• Журавский А. Жизнеописание новых мучеников Казанских. Год 1918-й. (Материалы к истории Казанской церкви ХХ в.; Сб.1). — Казань, 1995. — С. 103-104.
• протоиерей Мохов, В., Зимина Н. П. и др. Жития священномучеников Уфимской епархии // Ежегодная Богословская конференция Православного Свято-Тихоновского Института: Материалы. — М., 1998.
• Деяние о канонизации // Уфимские епархиальные ведомости. 1999, № 10-11
• князь Жевахов Н. Д. Воспоминания. — Т. 1. Сентябрь 1915 — март 1917. [lib.eparhia-saratov.ru/books/07zh/zhevahov/memoirs2/44.html Глава XXXIX].

Ссылки

• [kuz3.pstbi.ccas.ru/bin/nkws.exe/ans/m/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTcCid74gdS1We5slCH2sTcGZeu-yPqhu9XAoTXoyTaxfSWsnB** Маргарита (Гунаронуло Мария Михайловна)]
• [www.rusfront.ru/4075-chtoby-sogrevat-drugih-svoey-lyubovyu.html Чтобы согревать других своей любовью]
• [azbyka.ru/days/sv-margarita-gunaronulo Преподобномученица Маргарита (Гунаронуло), игумения]
• [www.bogoslov.com/files/disk2/knigi_tekstovie/knjaz.Zivahov.vospominanija/H39-T.HTM Глава XXXIX Игуменья Маргарита (Мария Михайловна Гунаронуло)]

Отрывок, характеризующий Маргарита (Гунаронуло)

– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.