Мариновка (Акмолинская область)

Село Мариновка каз. Мариновка Страна КазахстанКазахстан Область Акмолинская областьАкмолинская область Сельский район Атбасарский Сельский округ Мариновский Координаты 51°47′47″ с. ш. 69°09′39″ в. д.51.796583° с. ш. 69.1610333° в. д. / 51.796583; 69.1610333    Прежние названия Мариинское Население ▼ 3024 человек (2009) Часовой пояс UTC+6 Телефонный код +7 71643 Почтовый индекс 020410 Автомобильный код 03 (ранее C, O, W) Код КАТО 113843100 Показать/скрыть карты

Мариновка (каз. Мариновка) — село в Атбасарском районе Акмолинской области Казахстана. Входит в состав Мариновского сельского округа. Находится примерно в 55 км к востоку от центра города Атбасар. Код КАТО — 113843100.

В селе расположена железнодорожная станция Ирченко. В ноябре 1919 года партизанский отряд примкнул к наступающим частям Красной Армии и участвовал в освобождении от белых города Омска" .

В апреле 1919 года вспыхнуло вооруженное восстание против белогвардейцев, центром которого стало село Мариинское Атбасарского уезда. В нём участвовали русские, украинские и казахские бедняки не только Атбасарского уезда, но и многих других уездов бывшей Акмолинской области. Возглавляли это восстание местные большевики К. П. Горланов, А. Майкутов, беспартийные Н. М. Ирченко, А. Л. Белаш и другие советские работники, имевшие связь с подпольными большевистскими центрами в Омске и в других промышленных центрах страны. Был создан штаб по руководству подготовкой и осуществлением вооруженного восстания. Штаб предварительно разослал по деревням и аулам воззвание, в котором говорилось: «Все, могущие владеть оружием, вооружайтесь кто чем может и вступайте в этот отряд для борьбы против душителя Колчака».

По призыву штаба партизанского отряда сотни трудящихся крестьян шли в село Мариинское, чтобы вступить в отряд и вместе с ним бороться с белогвардейцами. Сюда прибыл отряд из Келлеровки, находящейся от Мариинского на расстоянии 380 километров, казахи из аулов Атбасарского и соседних уездов.

В конце апреля количество повстанцев достигло трех тысяч человек, вооруженных винтовками, ружьями, револьверами, шашками, пиками, кинжалами.

Белогвардейцы совершили на Мариинское несколько налетов, сопровождавшихся сильным пулеметным огнём. Повстанцы отбили три атаки колчаковцев и, перейдя в контратаку, заставили белых отступить. В течение целого месяца белогвардейцы не могли подавить Мариинское восстание. Это удалось им сделать после того, как сюда пришли дополнительные войска белых, которым помогали кулаки. Колчаковцы совместно с алаш-ордынцами учинили свирепую расправу над участниками восстания, убили около трех тысяч человек. По материалам из книг по истории.

Население

В 1999 году население села составляло 3778 человек (1938 мужчин и 1840 женщин). По данным переписи 2009 года, в селе проживали 3024 человека (1467 мужчин и 1557 женщин).

Известные жители и уроженцы

• Мейтина, Елена Васильевна (род. 1926), Герой Социалистического Труда.
• Домарецкий, Даниил Рубикович (род. 1993), профессор EPFL, доктор физико-математических наук.

Отрывок, характеризующий Мариновка (Акмолинская область)

– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.