Маркус, Станислав Адольфович

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Станисла́в Адо́льфович Ма́ркус (26 апреля 1894, Лодзь, Петроковская губерния, Царство Польское, Российская империя) — советский и российский философ, историк, педагог, музыковед и музыкальный критик.

Читал курс лекций по истории философии и музыкальной эстетики в Московской консерватории.

Является автором хрестоматийного учебника для музыкальных ВУЗ-ов «История музыкальной эстетики».

Библиография

• Маркус С. А. Об особенностях и источниках философии и эстетики Скрябина // А. Н. Скрябин: Сборник к 25-летию со дня смерти. М.; JL: Музгиз, 1940. 244 с.
• Маркус С. А. История музыкальной эстетики. (С середины XVII до начала XIX века) / Станислав Адольфович Маркус. — М. : Гос. муз. изд-во, 1959. — (Научное издание). Т. 1. — 1959.
• Маркус С. А. История музыкальной эстетики, Т. 2 : Романтизм и борьба эстетических направлений / С. Маркус. — М. : Музыка, 1968.
• Маркус С. А. Воинствующий формалист Э. Ганслик, «Советская музыка». 1949, № 8
• Редактор немецкого перевода книги З. Лиссы «Эстетика киномузыки», Издательство «Музыка», 1970, 497 стр.

Литература

• Мазель Л. А. Эстетика и анализ // Советская музыка . 1966. № 12
• Мазель Л. А. Эстетика и анализ. — М.: Советский композитор, 1982
• Рыжкин И. Я. О некоторых существенных особенностях музыки (в кн.: Эстетические очерки. М., 1963).

Ссылки

• [persons-info.com/persons/MARKUS_Stanislav_Adolfovich/ Станислав Адольфович Маркус на сайте «Личности»]

Отрывок, характеризующий Маркус, Станислав Адольфович

– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.