Марс (фильм, 2004)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Марс
Жанр

комедия

Режиссёр

Анна Меликян

Продюсер

Сабина Еремеева
Рубен Дишдишян
Оксана Костюченко

Автор
сценария

Анна Меликян

В главных
ролях

Гоша Куценко
Нана Кикнадзе
Артур Смольянинов
Евгения Добровольская

Оператор

Олег Лукичев

Композитор

Алексей Айги

Кинокомпания

Кинокомпания «Слон»

Длительность

100 мин.

Страна

Россия

Год

2004

IMDb

ID 0417949

К:Фильмы 2004 года

«Марс» — российский кинофильм 2004 года.





Сюжет

Каждый человек пытается убежать в поисках лучшей жизни. Убежать от людей, которые тебя окружают, от среды, в которой ты живешь и, в конечном итоге, от самого себя. Известный и непобедимый боксер Борис (Гоша Куценко) так и сделал — просто сел в поезд в неведомом ему направлении. Проснувшись рано утром, он видит в рассветной дымке неоновые буквы «МАР…С» — название станции и городка, все жители которого работают на фабрике мягких игрушек. Борис проведёт в городе всего лишь сутки, но они навсегда изменят жизнь его обитателей…

В ролях

Актёр Роль
Гали Абайдулов музыкант-скрипач
Андрей Батуханов менеджер
Нина Белослутцева бабушка Нади
Александра Березовец-Скачкова Людмила Людмила
Евгения Добровольская Галка Галка
Яна Есипович девушка с косой
Александр Ильин отец девушки с косой
Надежда Каменькович Надя Надя
Нана Кикнадзе Грета Грета
Владимир Кремена дедушка Нади
Гоша Куценко Борис Борис
Татьяна Маркова кассирша
Елена Морозова Вера Вера
Светлана Садковская мама Гриши
Артур Смольянинов Григорий Григорий

Съёмки фильма

Место съемки — Балаклава. Прообраз города Маркс — Конотоп.

Съёмочная группа

См. также


Напишите отзыв о статье "Марс (фильм, 2004)"

Отрывок, характеризующий Марс (фильм, 2004)

– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.