Мегавайтсия
| † Мегавайтсия | ||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 | ||||||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||||||
| Megawhaitsia Ивахненко, 2008 | ||||||||||||||||||
| Виды | ||||||||||||||||||
|
Мегавайтсия (лат. Megawhaitsia patrichae) — гигантский тероцефал из терминальной поздней перми Владимирской области. Происходит из местонахождения Вязники-2, характеризующего наиболее поздние горизонты поздней перми.
Известен по обломку правой верхнечелюстной кости. Первоначально эти остатки считали остатками горгонопса, но позже выяснилось, что в этой фауне горгонопсов уже нет. Скуловая и заглазничная кости полные, есть крупное отверстие для нижнечелюстного клыка в верхнечелюстной кости, за ним — альвеолы для трех крупных клыков (из них два первых несколько крупнее). Максилла очень массивная, корни клыков глубокие. Все три клыка имеют общую альвеолярную сумку. Под поверхностью кости проходят три канала, лежащие латеральнее альвеол клыков. Начало этих каналов лежит где-то в районе слёзно-носового протока. Каналы открываются в районе альвеол каждого клыка. Длина фрагмента верхнечелюстной кости более 10 см, общая длина черепа была до 40—50 см.
Вид упомянут (как неназванный мосхорининд) М. Ф. Ивахненко в 1997 году. Назван этим же автором в 2008 году. Видовое название дано в честь американского палеонтолога Патриции Викерс-Рич. Относится к семейству Whaitsiidae, куда принадлежит также южноафриканский териогнат. Родовое название означает «большая Whaitsia».
От африканских родственников мегавайтсия отличается огромными размерами. По-видимому, это объясняется отсутствием в вязниковском комплексе горгонопсий при сохранении фауны крупных дицинодонтов. Вакантное место крупного хищника было занято крупными протерозухиями Archosaurus — пришельцами с сухих возвышенностей — и гигантскими тероцефалами. Последние происходят от исконных обитателей побережий водоемов, мелких всеядных тероцефалов более ранних горизонтов перми. Мегавайтсия стала специализированным охотником на дицинодонтов. Это первый настоящий вайтсиид из Восточной Европы.
Самым необычным анатомическим признаком мегавайтсии являются каналы в толще верхней челюсти. Ивахненко расценивает их как протоки ядовитых желез, примерно как у ящериц-ядозубов.
Напишите отзыв о статье "Мегавайтсия"
Литература
- Ивахненко М. Ф. Тетраподы Восточно-Европейского плакката — позднепалеозойского территориально-природного комплекса. — Пермь, 2001. — С. 128—129.
Ссылки
- [www.springerlink.com/index/UN7054VPJJ11146T.pdf The first Whaitsiid (Therocephalia, Theromorpha) from the terminal Permian of eastern Europe | SpringerLink]
- www.maikonline.com/maik/showArticle.do?auid=VAFICVNM7Z&lang=ru
Отрывок, характеризующий Мегавайтсия
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
