Меркулов, Василий Александрович
| Василий Александрович Меркулов | |||
| Дата рождения | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения | |||
| Дата смерти | |||
| Принадлежность | |||
| Сражения/войны | |||
| Награды и премии |
| ||
Василий Александрович Меркулов (17.4.1912, Владимирская область — 19.3.1945) — командир эскадрильи 1-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка 8-й минно-торпедной авиационной дивизии Краснознамённого Балтийского флота, гвардии майор.
Биография
Родился 17 апреля 1912 года в селе Добрынском ныне Суздальского района Владимирской области в семье крестьянина. Русский. Окончил 4 класса сельской школы, работал в селе. В 1927 году, после смерти отца, уехал в Москву. Работал котельщиком, печником на Октябрьской железной дороге. Учился на рабфаке Московского автодорожного института.
В 1934 году призван в Красную Армию Краснопреснинским райвоенкоматом города Москвы. По путёвке комсомола был направлен в летное училище. В 1937 году успешно окончил Ейское военно-морское авиационное училище имени Сталина и получил направление на Северный флот.
Младший летчик Меркулов начал службу в 45-й авиационной эскадрильи Северного флота. С 1939 года летал в 118-м авиационном полку. Участвовал в советско-финляндской войне 1939-40 годов, совершил 6 боевых вылетов.
Начало Великой отечественной войны Василий Меркулов встретил командиром звена того же 118-го авиационного полка Северного флота. С первых дней участвовал в боевых вылетах. В августе 1941 года при налете на аэродром Киркенес экипаж Меркулова уничтожил 12 самолётов врага, в сентябре того же года разрушил командный пункт финской дивизии. С ноября 1941 года по август 1942 года старший лейтенант Меркулов воевал в 72-м смешанном авиационном полку ВВС Северного флота.
В августе 1942 года переведен на Краснознаменный Балтийский флот. В должности командира звена он участвует на Балтике в боевых действиях против немецких захватчиков с декабря 1942 года в составе 58-й авиационной эскадрильи, с августа 1943 года по декабрь 1943 года — в 1-м гвардейском минно-торпедном авиационном полку.
Боевые задачи выполнял разнообразные: бомбил военно-морские базы: Хельсинки, Таллин, Котка; железнодорожные узлы: Красногвардейск, Псков, Мга, Нарва; аэродромы противника. Совершал полёты на постановку дымовых завес, по выводу кораблей КБФ из Ленинграда в Кронштадт, в далекий тыл врага на поиск и торпедирование кораблей противника.
Первую победу в торпедной атаке одержал 21 октября 1943 года потопив в Финском заливе транспорт водоизмещением 1500 тонн В период блокады города Ленинграда делал по 4-5 боевых вылетов за ночь. Участник разгрома десанта противника на острове Сухо в Ладожском озере.
К октябрю 1944 года гвардии капитан Меркулов совершил: 360 вылетов, из них 49 ночных. В воздушных боях сбил 4 самолет, торпедными атаками потопил 4 транспорта противника. Был представлен к званию Героя Советского Союза, но представлении не было реализовано.
В начале 1945 года продолжал воевать в составе 1-го гвардейского минно-торпедного полка. 18 марта 1945 года гвардии майор Меркулов вылетал ведущим в группе самолетов для бомбоудара по каравану противника и потопил транспорт водоизмещение 100000 брутто тонн.
19 марта 1945 года гвардии майор Меркулов во главе 4-х торпедоносцев обнаружил на траверзе города Нойкурен каравана судов противника. При заходе на торпедную атаку самолет Меркулова был подожжен, но экипаж продолжил атаку, сбросил торпеду. Транспорт противника водоизмещением 10000 тонн от взрыва торпеды переломился и затонул. Горящий «Бостон» упал в море. Вместе с Меркуловым погибли и его боевые друзья: штурман, Герой Советского Союза гвардии майор А. И. Рензаев, начальник связи, гвардии старшина А. П. Грибовский, воздушный стрелок гвардии сержант В. С. Растяпин. В результате удара группы Меркулова были потоплены сторожевой корабль и два транспорта противника. Вернувшиеся на базу экипажи доложили о таране.
К марту 1945 года гвардии майор Меркулов совершил около 400 боевых вылетов. Им было потоплено 6 транспортов противника общим водоизмещением более 43000 тонн.
В 1976 году его брат обратился в Главное управление кадров Министерства обороны СССР с запросом о присвоении Василию Александровичу звания Героя Советского Союза и увековечении его памяти, но получил отказ.
Указом Президента Российской Федерации № 187 от 23 февраля 1998 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов гвардии майору Меркулову Василию Александровичу присвоено звание Героя Российской Федерации посмертно. Этим же Указом высокое звание присвоено другим членам экипажа: гвардии старшине Грибовскому Александру Прокофьевичу и гвардии сержанту Растяпину Василию Сергеевичу.
Награждён тремя орденами Красного Знамени, медалями.
Имя Меркулова решением Калининградского облисполкома присвоено одной из улиц в городе Пионерском, на ней в 1977 году открыта мемориальная доска. На родине Героя — в селе Добрынском, в 1965 году был открыт памятник односельчанам — участникам войны. Но имя Василия Меркулова в списке появилось только в 1985 году благодаря активной поисковой работе, которую проводили следопыты школы № 15 города Владимира.
Напишите отзыв о статье "Меркулов, Василий Александрович"
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4008 Василий Александрович Меркулов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 20 мая 2014.
Литература
- За несколько недель до Победы (Красная Звезда, 08.04.1998)
- Львов М. Л. ПарольБалтика. Калининград, 1985.
- Огненный пилот (газ. Призыв, 24.03.2005)
Отрывок, характеризующий Меркулов, Василий Александрович
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
