Монт-Ориоль
| Монт-Ориоль | |
| Mont-Oriol | |
| Обложка издания 1887 года | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: | |
| Дата первой публикации: | |
«Монт-Орио́ль» (фр. Mont-Oriol) — третий роман французского писателя Ги де Мопассана, опубликованный в 1887 году. В основе произведения лежит история любви между Христианой Андермат и Полем Бретиньи. Произведение печаталось фельетонами в газете «Жиль Блас» (Gil Blas) с 23 декабря 1886 года по 6 февраля 1887 года, затем вышло отдельной книгой. Писатель работал над романом в 1885 году на курорте Шатель-Гийон. В письме к матери в августе 1885 года он писал: «Я только тем и занят, что исподволь работаю над романом… Это будет довольно краткая и очень простая история, развертывающаяся на фоне этого спокойного и величественного пейзажа; сходства с „Милым другом“ не будет никакого». Роман был закончен в декабре 1886 года в Антибе.[1]
Как отмечал французский исследователь творчества Мопассана Андре Виаль, писатель точно описал курортную жизнь в Шатель-Гюйоне и реально происходившую борьбу двух лечебных предприятий. По мнению Виаля, прототипом старого крестьянина Ориоля был житель Шатель-Гюйона, крестьянин Пре-Лижье.[1][2]
Сюжет
Христиана, 21-летняя девушка — дочь маркиза де Равенеля, замужем за богатым еврейским банкиром Вильямом Андерматом. Андермат женился на ней, чтобы проникнуть в высшие круги общества. С помощью денег ему удалось преодолеть предубеждения семьи Равенелей против брака Христианы с евреем. Однако около трёх лет у супругов нет детей, и Андермат привозит жену на курорт в надежде, что врачи и минеральные воды помогут зачатию ребёнка.
Внимание Андермата привлекает минеральный источник, открывшийся после взрыва утёса, который мешал возделывать почву виноградника крестьянина Ориоля. У Андермата появляется идея строительства нового крупного курорта, и он предлагает Ориолю продать ему большой участок земли. Отец и сын Ориоли решаются на хитрость, чтобы увеличить цену. Они подкупают старого бродягу, считающегося паралитиком (но в действительности здорового), чтобы тот принимал ванны в источнике и затем объявил об улучшении здоровья. Андермат укрепляется в своей уверенности и начинает оказывать знаки внимания дочерям Ориоля, чтобы вызвать его расположение.
Христиана знакомится с другом своего брата Гонтрана по имени Поль Бретиньи и в отсутствие мужа, проводящего время в деловых поездках между курортом и Парижем, начинает сближаться с ним. Взаимная симпатия Христианы и Поля перерастает в более сильное чувство, и они становятся любовниками. Христиана беременеет, однако ничего не подозревающий муж приписывает это действию курорта.
Ориоль, войдя в состав созданного акционерного общества и передав как вклад часть земли, лучшие участки оставил в приданое дочерям. Андермат советует Гонтрану начать ухаживание за Шарлоттой, одной из дочерей Ориоля, чтобы жениться на ней и получить в качестве приданого нужный ему участок земли для курорта. Сам Гонтран, не имеющий своего дохода и живущий на деньги Андермата, вынужден согласиться. Луиза, сестра Шарлотты, начинает ревновать к ней. Однако Андермат узнаёт, что Ориоль намерен дать в приданое за Шарлоттой ненужные банкиру участки. Поэтому банкир рекомендует Гонтрану переключить внимание на Луизу, которой Ориоль предназначил свои лучшие земли. Недовольный Гонтран, которому больше нравится Шарлотта, вновь подчиняется. Между сёстрами начинается молчаливая вражда, Шарлотта старается не подавать вида, что она очень страдает.
Спустя около года курорт открывается и пользуется большим успехом. В отношениях Христианы и Поля начинается разлад после того, как тот узнал, что она беременна. Сочувствуя горю Шарлотты, Поль пытается успокоить её и постепенно чувствует влечение к ней. Во время случайного поцелуя их застаёт Ориоль, начиная скандал и обвиняя Поля в совращении девушки. Поль заявляет о своей готовности жениться. Андермат доволен этим: другие участки земли также перейдут под его контроль, так как Поль является акционером нового курорта.
Христиана очень тяжело воспринимает измену Поля, после новости о его женитьбе она теряет сознание, у неё начинаются родовые схватки. После 15-часовых родов у неё появляется дочь — ребёнок Поля; Андермат очень рад рождению долгожданного ребёнка, считая его своим. На публике он трактует этот факт (наряду с «излечением» паралитика) как подтверждение целебных свойств курорта. Во время визита Поля к Христиане она, холодно приняв его, даёт понять, что с их отношениями покончено.
Напишите отзыв о статье "Монт-Ориоль"
Примечания
Ссылки
- [lib.ru/INPROZ/MOPASSAN/mopasan3.txt Текст книги]
Отрывок, характеризующий Монт-Ориоль
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
