Мурсалиев, Азер Арифович
| Азер Арифович Мурсалиев |
Азер Арифович Мурсалиев (род. 6 июля 1957 года, Баку, АССР) — шеф-редактор издательского дома «Коммерсантъ» с июля 2010 года, бывший главный редактор газеты «Коммерсантъ» (2009—2010), журналист, аналитик. Ранее — заместитель главного редактора «Коммерсанта» (2005—2009), заведующий отделом внешней политики «Коммерсанта» (1996—2005). Ранее — редактор отдела расследований, специальный корреспондент еженедельника «Московские новости», спецкорреспондент газет «Комсомольская правда» и «Вышка».
Биография
Азер Арифович[1] (Азер Ариф-оглы[2]) Мурсалиев родился в столице Азербайджанской ССР городе Баку[3].
В 1980 году Мурсалиев окончил Ленинградский государственный университет им. Жданова (ЛГУ)[3].
Журналистскую карьеру Мурсалиев начал в Азербайджане, в газете коммунистов республики «Вышка». Отмечалось, что одним из первых молодой журналист тогда начал изучать влияние на большую политику фактора добычи и транспортировки энергоресурсов[4], и в дальнейшем многие его публикации были посвящены именно этой теме[2][5][6][7].
В 1980-х годах Мурсалиев уехал в Москву[8]. Работал в газете «Комсомольская правда», где был собкором и специальным корреспондентом. Бывшие коллеги Мурсалиева впоследствии отмечали: «У Азера была безупречная репутация, и он слыл самым эрудированным человеком в „КП“»[4][9].
После ухода из «Комсомолки» Мурсалиев занял должность редактора отдела расследований, специального корреспондента еженедельника «Московские новости»[4][3][2][5]. В 1996 году Мурсалиев пришел на работу в газету «Коммерсантъ». Руководил в ней отделом внешней политики, а в сентябре 2005 года был назначен заместителем главного редактора издания[3][7][10][11].
В январе 2009 года Мурсалиев стал главным редактором газеты «Коммерсантъ». Отмечалось, что предшественник Мурсалиева на этом посту Андрей Васильев при этом сохранил пост шеф-редактора издательского дома. Комментируя произведенные в редакции газеты кадровые перестановки, генеральный директор издательского дома Демьян Кудрявцев заявил, что они были связаны «с расширением задач, стоящих перед шеф-редактором» «Коммерсанта»[3][4][9][8]. По сведениям «Радио „Свобода“», сотрудники издания не отрицали, что назначение «сильного газетчика» и «влиятельного аналитика» Мурсалиева — решение владельца газеты Алишера Усманова[4].
В июне 2010 года Мурсалиев был назначен шеф-редактором издательского дома «Коммерсантъ» (вступил в должность в июле того же года)[12].
В ноябре 2010 года, после того как в Москве был избит журналист «Коммерсанта» Олег Кашин, Мурсалиев, определивший нападение как «очевидный месседж для всех журналистов», пообещал, что его коллеги проведут независимое расследование данного преступления[13][14].
Мурсалиев — член Центрального совета Всероссийского конгресса азербайджанцев. По данным азербайджанских СМИ, в этом качестве журналист принимает активное участие в деятельности азербайджанской диаспоры в Москве[8][15].
Напишите отзыв о статье "Мурсалиев, Азер Арифович"
Примечания
- При написании этой статьи использовался [www.lenta.ru/lib/14194141/ материал] (текст в Викитеке) из «Лентапедии», доступный по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].
- ↑ В Москве 15 ноября 1998 года в Центральном Доме журналиста состоялся 1V съезд МКЖС. — Союз журналистов России, 15.11.1998
- ↑ 1 2 3 Азер Ариф Оглы Мурсалиев. Нефтепровод раздора. — Московские новости, 23.02.1994
- ↑ 1 2 3 4 5 Азер Мурсалиев стал главным редактором газеты «Коммерсант». — Day.Az, 13.01.2009
- ↑ 1 2 3 4 5 Александр Кулыгин. «Коммерсант» возглавил журналист с хорошим энергоресурсом. — Радио Свобода, 13.01.2009
- ↑ 1 2 Азер Ариф Оглы Мурсалиев. Политическая география пахнет нефтью. — Московские новости, 06.07.1994
- ↑ Азер Мурсалиев. Этнические конфликты как способ нефтедобычи. — MN-Бизнес, 20.08.1996. — 33
- ↑ 1 2 Азер Мурсалиев. Цена вопроса. — Коммерсантъ, 19.09.2002. — 169
- ↑ 1 2 3 Лачин Султанова. Азер Мурсалиев: Время покажет, будут ли новшества в газете «Коммерсант». — АПА (Азербайджан), 14.01.2009
- ↑ 1 2 Наш человек стал главным в «Коммерсанте». — Комсомольская правда, 15.01.2009
- ↑ Руководитель пресс-службы ЮКОСа станет заместителем главреда «Коммерсанта». — Газета (gzt.ru), 21.09.2005
- ↑ Редакция. — Коммерсантъ, 11.11.1997. — № 193(1375)
- ↑ У «Коммерсанта» новый главный редактор. — ИА Росбалт, 25.06.2010
- ↑ Коллеги Кашина проведут собственное расследование. — Вести. Ru, 07.11.2010
- ↑ Роман Попков, Сергей Канев. «Перебили ноги, чтобы не ходили куда не следует, пальцы — чтобы не вздумали писать, что не нужно, сломали челюсти — чтобы не говорили лишнего». — Новая газета, 08.11.2010. — № 124—125
- ↑ Азер Мурсалиев. Шеф-редактор ИД «КоммерсантЪ» о том, решится ли Армения начать эксплуатацию аэропорта в Ханкенди. — DayAz, 01.04.2011
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Мурсалиев, Азер Арифович
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.
Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
