Набедренная повязка
Набедренная повязка — предмет одежды, прикрывающий гениталии и иногда ягодицы. Является древнейшим и простейшим по конструкции предметом одежды. Распространён у множества народов по всему миру, преимущественно проживающих в тропическом и субтропическом регионах.
Содержание
История
В Египте в периоды Древнего и Среднего царств набедренная повязка была основным предметом мужского костюма. «Схенти» — неширокая полоса, обёрнутая вокруг бёдер, поддерживалась на талии поясом. Набедренные повязки фараонов выполнялись из тонкой белой материи. Одеждой простого человека был «схенти» из небелёного полотна грубой выработки. Рабы носили короткие набедренные повязки из грубой ткани либо кожи. Простая белая набедренная повязка у представителей знати подверглась со временем трансформации: её собирали в красивые складки, дополняли декоративными поясами, меняли крой, придавая передней части форму треугольника, который украшался геометрическим орнаментом[1][2].
Мужской крито-микенский костюм составляли набедренная повязка, пояс, головной убор[3]. В Древней Греции мужчины также носили набедренные повязки (VII—VI вв. до н. э.), однако классический греческий мужской костюм сложился на основе простых прямоугольных кусков ткани, драпировавших всю фигуру[4].
Литературные образы
Апостол Пётр (1Пет. 1:13) в словах «препоясав чресла ума вашего» использует образ набедренной повязки из Ис. 11:5 («И будет препоясыванием чресл Его правда, и препоясанием бедер Его — истина») для обозначения бодрствования и повиновения Истине[5].
Напишите отзыв о статье "Набедренная повязка"
Примечания
- ↑ Л. Кибалова. О. Гербенова. М. Ламарова. Иллюстрированная энциклопедия моды. Артия, Прага, 1988. с. 39.
- ↑ М. Н. Мерцалова. Костюм разных времён и народов. Том 1. — М.: Академия моды, 1993. isbn 5-900136-02-7 с. 9—10.
- ↑ М. Н. Мерцалова. Костюм разных времён и народов. Том 1. — М.: Академия моды, 1993. isbn 5-900136-02-7 с. 62.
- ↑ М. Н. Мерцалова. Костюм разных времён и народов. Том 1. — М.: Академия моды, 1993. isbn 5-900136-02-7 с. 72.
- ↑ М. В. Есаян. [catalog.karlib.kz/irbis64r_01/internet/Esayan_Perevod.pdf Перевод библеизмов в буквальном и образном значениях]. Известия Таганрогского государственного радиотехнического университета. — 2006. — Т.57, № 2. — С. 42-45.
См. также
|
Это заготовка статьи об одежде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Набедренная повязка
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
