Навахо-нейшен

Навахо-нейшен (англ. Navajo nation, букв. «Нация навахо», навахо Naabeehó Bináhásdzo, Наапээхо-Пинахасцо) — индейская резервация народа навахо, полуавтономное государственное образование в США, управляемое индейцами навахо. Занимает площадь 67 тысяч км² на северо-востоке штата Аризона, юго-востоке штата Юта и северо-западе штата Нью-Мексико. Крупнейшая индейская резервация на территории США.

Названиe

Ранее территория называлась «Индейская резервация навахо» (англ. Navajo Indian Reservation). 5 апреля 1969 года название на гербе резервации было изменено на «Нация навахо». В 1994 году племенной совет, управляющий резервацией, отверг предложение о замене названия «Навахо» на «Дине», мотивировав это тем, что название дине для народа употреблялось до так называемого Долгого марша навахо, события 1864 года, когда народ навахо был насильственным образом переселён из Аризоны на восток штата Нью-Мексико. Название же резервации должно указывать не на прошлое, а на будущее.

История

После Долгого марша по договору 1868 года была образована резервация навахо, занимавшая северо-запад штата Нью-Мексико. Однако, хотя договор точно описал границы территории, на местности они никак не были обозначены, и пограничные посты не были установлены, так что сами навахо не придерживались этих границ, и селились на всех территориях, где они жили до депортации.

Впервые территория резервации была расширена 28 октября 1878 года, когда президент Резерфорд Хейс подписал указ о передвижении границы на 30 километров западнее. Позже территория неоднократно расширялась в конце XIX и начале XX века. В большинстве случаев расширение проводилось на основе указов, некоторые из которых позже были подтверждены Конгрессом США.

В 1887 году федеральное правительство сделало попытку «цивилизовать» индейцев, расселив их на сельскохозяйственных территориях. Часть таких земель была выделена на восточной границе резервации. Земли самой резервации не подлежали преобразованию в сельскохозяйственные, однако позже при расширении границ на востоке резервации племенные земли навахо и сельскохозяйственные земли, не принадлежащие навахо, оказались перемешаны. В 1934 году программа переселения была прекращена.

География

Площадь резервации составляет 62 362,06 км². Это самая большая индейская резервация США. Резервация со всех сторон окружает резервацию народа хопи. В 1980-е годы Министерство внутренних дел США попыталось объединить резервации навахо и хопи. Это вызвало конфликт, который был юридически разрешён, когда часть земли была сдана в аренду на 75 лет. Несколько территорий, находящихся в штате Нью-Мексико под управлением навахо, не соединяются с основной территорией Нации навахо.

Территория резервации представляет собой пустыню. На ней расположены природные памятники различного подчинения, включая национальный монумент Каньон Де Шейи, Долину монументов, национальный монумент Радужный мост и Корабельную скалу.

Вся земля считается общей собственностью навахо и управляется правительством Нации навахо.

На территории резервации действует летнее время, хотя штат Аризона летом время не переводит.

Население

Согласно переписи 2000 года на территории резервации проживали 173 987 гражданина навахо, что составляет 58,34 % всех индейцев навахо в США.

Нация навахо установила, что любой человек, имеющий как минимум четверть крови навахо, может записаться гражданином навахо и получить сертификат индейской крови. В 2004 году Совет Нации навахо проголосовал против предложения снизить эту долю до одной восьмой. К меньшинствам относятся хопи, пайюты, а также американцы европейского этнического происхождения.

Административное деление

Нация навахо разделена на пять агентств — Чинле, Восточное Навахо, Западное Навахо, Форт-Дефайенс, Шипрок. Каждое из агентств входит в сферу ответственности одного из агентств федерального Бюро по делам индейцев. Агентства разделены на более мелкие территории — Chapters — соответствующие делению штатов США на округа. Административный центр резервации находится в городе Уиндоу-Рок, штат Аризона. Управление федерального бюро по делам навахо находится в городе Гэллап, штат Нью-Мексико.

Управление

В 1991 году была проведена реформа управления Нации навахо. В настоящее время резервация имеет три ветви власти - законодательную, исполнительную и судебную.

Правительство навахо трижды отказывалось провести реформу управления, как это предполагалось Законом о реорганизации индейцев 1934 года. В 1935 и 1953 годах законодательные инициативы, предложенные федеральным правительством, были отвергнуты, так как навахо считали, что они ущемляют их права на использование полезных ископаемых и на свободу скотоводства. В третий раз, в 1963 году, реформа была сочтена слишком сложной и потенциально угрожающей свободе самоопределения навахо. Проект конституции навахо был одобрен правительственной комиссией, но так и не был ратифицирован правительством навахо. В 2006 году вопрос о принятии конституции снова был поднят.

Все законопроекты Нации навахо должны быть утверждены Министром внутренних дел США, к которому они поступают через Бюро по делам индейцев. Большинство конфликтов между навахо и федеральной властью решаются путём переговоров и принятием политических соглашений. Законы Нации навахо собраны в Кодексе законов.

Законодательную власть осуществляет Совет нации навахо (англ. Navajo Nation Council), ранее называвшийся Совет племени навахо (англ. Navajo Tribal Council). В 2010 году Совет состоял из 24 депутатов, которые избираются раз в четыре года зарегистрированными избирателями навахо. До выборов, прошедших в ноябре 2010 года, Совет включал в себя 88 депутатов. В октябре 2010 года 77 из 88 депутатов были обвинены в различных уголовных преступлениях.

Главой исполнительной власти является президент, избираемый раз в четыре года.

Структура судебной власти у навахо менялась несколько раз. Так, до Долгого Марша судебную власть осуществляли вожди. В Боске-Редондо суд был прерогативой армии США, а после возвращения навахо в 1868 году - агента по делам индейцев, бывшего представителем федерального правительства США в резервации. В 1892 году был образован суд навахо, в полномочия которого входили дела индейцев. С 1950 года судьи были избранными, что, однако, вызвало ряд проблем, и, когда в 1958 году произошла реорганизация судебной власти, навахо снова вернулись к назначаемым судьям. Судей назначает президент и утверждает Совет нации навахо. Президент имеет право назначать только судей из списка, предоставленного ему Законодательным комитетом Совета. В декабре 1985 года была проведена ещё одна реформа, в результате которой образован Верховный суд нации навахо.

Закон и порядок на территории резервации поддерживаются несколькими организациями, в том числе полицией нации навахо. Продажа алкогольных напитков на территории Нации навахо запрещена.

Отрывок, характеризующий Навахо-нейшен

«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.