Наше гостеприимство
Наше гостеприимство | |
Our Hospitality | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Кинокомпания |
Джозеф М. Шенк Продакшнз |
Длительность |
74 минут |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Наше гостеприимство» (англ. Our Hospitality) — американская немая комедия 1923 года с Бастером Китоном в главной роли.
Содержание
Сюжет
Фильм повествует о многолетней вражде семей Кенфилд и Маккей, о первопричине которой уже все забыли.
Производство
Натурные сцены были сняты в Калифорнии и Орегоне. Знаменитая сцена спасения из водопада была снята в декорациях Голливудской студии Китона.
Сюжет фильма относится к 1830-м годам. Специально для фильма была сделана рабочая копия «Ракеты» Стефенсона, одного из первых локомотивов.
Актер фильма и друг Китона — Джо Робертс умер вскоре после окончания съёмок фильма.
Фильм стал единственным, в котором встретились три поколения Китонов — отец Бастера сыграл машиниста поезда, а его сына сняли в прологе фильма в роли героя в младенчестве.
Роли исполняли
- Бастер Китон — Вилли Маккей
- Джо Робертс — Джозеф Кенфилд
- Натали Толмадж — Вирджиния Кенфилд
- Ральф Бушмен — Клейтон Кенфилд
- Крейг Вард — Ли Кенфилд
- Монте Коллинз — священник
- Джо Китон — машинист
- Китти Бредбери — тетя Мэри
- Бастер Китон-младший — Вилли Маккей (1 год)
Напишите отзыв о статье "Наше гостеприимство"
Примечания
Ссылки
- «Наше гостеприимство» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.archive.org/details/OurHospitality_29 Our Hospitality] на сайте Internet Archive (для свободного скачивания)
|
Отрывок, характеризующий Наше гостеприимство
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.