Немиров, Борис Степанович

Борис Немиров
Личная информация
Пол	мужской
Полное имя	Борис Степанович Немиров
Гражданство	СССР СССР→Россия Россия
Специализация	яхта
Дата рождения	17 января 1934(1934-01-17)
Место рождения	Новосибирская обл., пос. Болотный, РСФСР, СССР
Дата смерти	22 октября 2013(2013-10-22) (79 лет)
Место смерти	Архангельск, Россия
Награды и медали Государственные награды

Борис Степанович Немиров (17 января 1934, Болотный — 22 октября 2013, Архангельск) — яхтсмен, заслуженный мастер спорта. Возглавил первое в СССР с экипажем из семи человек кругосветное путешествие на яхте «Икар» в 1987—1988 годах. Заслуженный мастер спорта СССР (1988).

Биография

Окончил Николаевский кораблестроительный институт.

Свою трудовую деятельность начал в стапельном цехе Черноморского судостроительного завода. Его перевели в ЦКБ «Прогресс» и направили учиться в аспирантуру. Он продолжает увлекаться проектами яхт. Создал в 1970 студенческое конструкторское бюро судостроения «ЯХТА» в НКИ и на протяжении многих лет был его научным руководителем.

В 1975 году экипаж крейсерской яхты «Арктика» во главе с капитаном Немировым получает первое место в соревнованиях на кубок Чёрного моря.

В 1976 экипаж яхты «Арктика» впервые из советских яхт прошёл из Чёрного моря в Средиземное. Обошёл самую южную точку Европы — мыс Тенарон (Матапан) и дошёл до югославского порта Сплит. На обратном пути при выходе из Босфора яхта попала в очень жесткий шторм и расстояние от Босфора до Варны продолжалось 3 суток. Как потом оказалось, в этом районе в октябре 1976 года прошел самый сильный шторм за последние 80 лет, были повреждены маяки, и мол порта Варна получил повреждения.

В 1977 "Арктика" повторила свой поход из Николаева в Сплит и обратно. Все проливы и каналы в этом походе, а именно — Босфор, Дарданеллы, Коринфский были пройдены ночью, причем прохождение Босфора проходило с выгодой для небольшого судна, что в Итоге позволило на 30 % сократить время прохода. При заходе в Варну произошла встреча с капитаном Георги Георгиевым, народным героем Болгарии, первым болгарским яхтсменом, прошедшим вокруг света на 30-футовой яхте.

В 1976 "Арктика" снова выходит в море — на этот раз конечной точкой был Санта-Крус-де-Тенерифе (Канарские острова). Более 3000 миль было пройдено за 34 дня. Всего поход продолжался с 14 августа по 12 ноября. Портами заходов были Санта-Крус — де-Тенерифе — Сеута — Афины- Варна.

В 1987—1988 на спроектированной и построенной вместе с друзьями яхте «Икар» Борис Немиров совершил кругосветное плавание.

Двухмачтовая яхта «Икар» преодолела 32 тыс. миль по маршруту Николаев — Канарские о-ва — остров Тасмания — мыс Горн — остров Святой Елены — Канарские о-ва — Николаев.

В 1992 году принял участие в трансатлантической Гранд-Ренате «Колумбус-92» в честь открытия Америки. Доставил в США украинскую землю с могилы Тараса Шевченко в Канева и возложил её у Статуи Свободы /архив газеты украинской диаспоры в США «SVOBODA — СВОБОДА»/ В 2000 году яхта "Икар" (капитан — Б.Немиров) принимала участие в трансатлантической Гранд-Регате "Рейс-2000".

Капитан яхты — Борис Немиров, размерения: длина — 16 м, ширина — 4,38 м, осадка — 2,55 м, водоизмещение — 25 т, площадь парусности — 150 м².

Награды и звания

• Золотая медаль Советского комитета защиты мира и Советского фонда мира.
• Почётный гражданин Николаева (звание присвоено решением исполкома от 3 января 1988).

Ссылки

• [www.vn.mk.ua/print.php?type=1&id=5416 Отважный капитан]

Отрывок, характеризующий Немиров, Борис Степанович

Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]