Нибелунг III
Поделись знанием:
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
| Нибелунг III фр. Nibelung III | ||
| ||
|---|---|---|
| ? — после 818 | ||
| Смерть: | после 818 | |
| Род: | Нибелунгиды | |
| Отец: | Хильдебранд II или Нибелунг II | |
| Мать: | Абба Отёнская или Берта Отёнская | |
| Дети: | сыновья: Нибелунг IV и Тьерри I (VII) | |
Нибелунг III (фр. Nibelung III; умер после 818) — сеньор Перраси и Божи в 818 году, франкский граф.
Биография
Происхождение
Происхождение Нибелунга в современных ему исторических источниках не упоминается. Однако на основании ономастических данных Кристиан Сеттипани сделал вывод о том, что Нибелунг III происходил из дома Нибелунгидов. Его отцом мог быть или сеньора Перреси и Божи Хильдебранд II или графа Мадри и Эсбе Нибелунг II. Также на основании ономастических данных был сделан вывод, что мать Нибелунга III, вероятнее всего, происходила из рода Гильемидов. С точки зрения хронологии, она могла быть одной из сестёр Гильома Желонского, Аббой или Бертой, которые известны из документа 804 года[1].
Единственное упоминание о Нибелунге III находится в акте, датированном апрелем 818 года. Согласно ему, он владел сеньориями Божи и Перреси в Отёнуа[1].
В некоторых позднейших источниках он назван графом Вексена, поскольку этим графством владел его сын.
Брак и дети
Имя жены Нибелунга III неизвестно. Согласно Сеттипани[1] его сыновьями были:
- Нибелунг IV (ум. после 879), граф Вексена, наместник Авалонне
- Тьерри I (VII) (ум. ок. 877), граф Вермандуа
Напишите отзыв о статье "Нибелунг III"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Settipani C. La préhistoire des Capétiens. — P. 344.
Литература
- Levillain Léon,. Les Nibelungen historiques et leur alliances de famille // Annales du Midi, vol. 49. — 1937. — P. 337—408.
- Levillain Léon,. Les Nibelungen historiques et leur alliances de famille (suite) // Annales du Midi, vol. 50. — 1938. — P. 5—66.
- Settipani C. La préhistoire des Capétiens: 481—987 / éd. Patrick van Kerrebrouck. — Villeneuve d'Ascq, 1993. — 543 p. — (Nouvelle histoire généalogique de l'auguste maison de France, vol. 1). — ISBN 2-9501509-3-4.
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/FRANKISH%20NOBILITY.htm#_Toc169575363 FAMILIES of NIBELUNG, CHILDEBRAND and THEODERIC] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 21 июля 2010. [www.webcitation.org/65riKJsKR Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
- [gilles.maillet.free.fr/histoire/famille_france/pippinides_nibelungen.htm Généalogie des Pippinides Nibelungen] (фр.). Portail sur l'histoire médiévale de la bourgogne et de la franche-comté. Проверено 21 июля 2010. [www.webcitation.org/65sR2LYIN Архивировано из первоисточника 3 марта 2012].
Отрывок, характеризующий Нибелунг III
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
