Нишанян, Севан
| Севан Нишанян | |
| Sevan Nişanyan | |
| интеллектуал, писатель, лингвист, журналист | |
|---|---|
| Дата рождения: |
21 декабря 1956 (67 лет) |
| Место рождения: | |
| Гражданство: |
Турция |
| Награды и премии: |
Премия Свободы им. Зараколу |
| Сайт: |
[www.sevannisanyan.info annisanyan.info] |
Севан Нишанян (арм. Սեւան Նշանեան, родился в 1956 г. в Стамбуле, Турция) — турецко-армянский интеллектуал, писатель-путешественник, исследователь, лингвист и эрудит.
Содержание
Биография
Сын архитектора Вагарша Нишаняна. Учился в частной армянской школе, закончил Йельский университет и Колумбийский университет, владеет несколькими языками, включая латинский, арабский и классический армянский.
Автор ряда книг ("Неправильная Республика", "Этимологический словарь" и другие), Нишанян был награждён премией Свободы им. Зараколу Ассоциации по правам человека Турции в 2004 году за большой вклад в свободу слова.
Нишанян был приговорен лишению свободы на срок до 16 лет и 7 месяцев после того, как подверг критике попытки турецкого правительства по запрету критики пророка Мухаммеда в сентябре 2012 года.[1] Он содержался в турецкой тюрьме строгого режима с 2 января 2014.[2]
См. также
Напишите отзыв о статье "Нишанян, Севан"
Примечания
Ссылки
- [www.sevannisanyan.info Официальный сайт]
- [www.nisanyan.com Nisanyan Houses]
- [www.nisanyansozluk.com Etymological dictionary]
Отрывок, характеризующий Нишанян, Севан
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
