Нотр-Дам-де-ла-Гард
| Достопримечательность | |
Нотр-Дам-де-ла-Гард
|
Нотр-Дам-де-ла-Гард (фр. Notre-Dame de la Garde, окс. Nòstra Dòna de la Gàrdia) — базилика в Марселе. Местные жители называют собор La Bonne Mère (Хорошая Мать), считая хранительницей города.[1]
Собор был построен в 1853-1864 гг в неовизантийском стиле по проекту архитектора Анри-Жака Эсперандье. Здание построено на фундаменте древней крепости на самой высокой точке города, известняковой возвышенности. Это делает собор одной из самых заметных достопримечательностей Марселя. 5 июня 1864 года базилика была освящена. До этого Нотр-Дам-де-ла-Гард называлась часовня, построенная в 1214 году и перестроенная в 1536 году в церковь.[2]
Склеп базилики вырезан из скалы и выполнен в романском стиле, верхний храм имеет неовизантийские черты, украшен мозаикой. Над квадратной в сечении башней высотой 41 м построена колокольня высотой 12,5 м, на которой установлена позолоченная статуя Девы Марии с Младенцем высотой 11 м.
В 2001-2008 гг в базилике была проведена реконструкция. Сегодня это самое посещаемое туристами место Марселя.[3]
Напишите отзыв о статье "Нотр-Дам-де-ла-Гард"
Примечания
- ↑ Being Provencal. Niranjani Iyer. India Today Travel Plus. IN FOCUS: MARSEILLE. April 2008
- ↑ Abbé G there. Arnaud d' Agnel, Marseilles, Notre-Dame of Garde, ED. Tacussel, Marseilles, 1923, p.13-15
- ↑ Regis Bertrand, The Christ of Marseillais, Thune, Marseille, 2008, p. 204 ISBN 978-2-913847-43-9
|
Это заготовка статьи о христианском церковном здании. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Нотр-Дам-де-ла-Гард
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
