Об устранении излишеств в проектировании и строительстве

«Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» — Постановление № 1871 ЦК КПСС и СМ СССР от 4 ноября 1955 года, которое одномоментно завершило эпоху советского монументального классицизма.

На смену данному архитектурному стилю пришла функциональная типовая архитектура, которая с теми или иными изменениями просуществовала до конца существования советского государства.

История принятия

После смерти И.В. Сталина (5 марта 1953 года) отношение советского руководства к архитектуре и гражданскому строительству резко поменялось.

В декабре 1954 года на Всесоюзном совещании строителей «практика украшательства в архитектуре была подвергнута резкой критике. Было решено всемерно развивать индустриальные методы строительства и типовое проектирование, повышать темпы строительства и увеличивать его экономичность».

«Внешне-показная сторона архитектуры, изобилующая большими излишествами», характерная для сталинской эпохи, теперь «не соответствует линии Партии и Правительства в архитектурно-строительном деле. … Советской архитектуре должна быть свойственна простота, строгость форм и экономичность решений»

«Здания потеряли свою эстетичность и индивидуальность. Взамен этому резко увеличилась экономичность и строгая функциональность, что позволило обеспечить всех жильем»

На следующий год, 4 ноября 1955, официально было принято упомянутое постановление. Уже начатые стройки были заморожены или закрыты (например, на фундаменте недостроенной высотки была построена индустриальная гостиница «Россия»). Результаты его реализации стали ощущаться через несколько лет. Стали появляться и так называемые срочно доработанные архитектурные проекты. Здания уже строились, однако с них в приказном порядке убиралось максимальное количество архитектурного декора, если это было технически возможно. Были и более серьезные случаи, когда из-за таких пересмотров строительство зданий останавливалось и возобновлялось по пересмотренным проектам через годы. Например, в Минске Дворец культуры тракторного завода и Дворец культуры камвольного комбината строились в 1954—56 годах до принятия постановления, а затем строительство было заморожено до 1960 года, на окончательное возведение потребовалось еще пять лет; начатый в 1952 г. главный корпус Челябинского политехнического института был завершен в 1956 г. в усеченном виде без верхних этажей и малофункциональной башни со шпилем, надстроенных лишь в 2003 г.

См. также

• Госстрой СССР

Отрывок, характеризующий Об устранении излишеств в проектировании и строительстве

В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.