Огинский, Богдан Александрович
| Богдан Александрович Огинский польск. Bogdan Ogiński <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 14 января 1645 — 1649 | ||
| Предшественник: | Александр Огинский | |
| Преемник: | Жигимонт Адам Слушка | |
| Рождение: | около 1619 | |
| Смерть: | 1649 | |
| Род: | Огинские | |
| Отец: | Александр Богданович Огинский | |
| Мать: | Александра Шеметовна Огинская | |
Богдан Александрович Огинский (польск. Bogdan Ogiński, ок. 1619 — февраль 1649) — государственный и военный деятель Великого княжества Литовского, хорунжий надворный литовский в 1645—1649 годах, подчаший браславский с 1635 года, дворянин Его Королевского Величества с 1643 года.
Биография
Сын каштеляна трокского Александра Богдановича Огинского и его первой жены Александры Шеметовны. Учился в Академии Краковской, после окончания обучения много путешествовал (в том числе и в Нидерланды). Посол (депутат) от Трокского воеводства в Сейме с 1640 по 1649 годы. В 1648 году был послом элекционного сейма, назначен военным комиссаром; подписал избрание польским королём Яна II Казимира Вазы как бывшего воеводы трокского и воеводы минского. Хорунжий надворный литовский с 14 января 1645.
Напишите отзыв о статье "Огинский, Богдан Александрович"
Литература
- [ipsb.tymczasowylink.pl/index.php/a/bogdan-oginski-z-kozielska-h-wlasnego Internetowy Polski Słownik Biograficzny, hasło autorstwa Henryka Lulewicza] (польск.)
- Urzędnicy centralni i dygnitarze Wielkiego Księstwa Litewskiego XIV-XVIII wieku. Spisy". Oprac. Henryk Lulewicz i Andrzej Rachuba. Kórnik 1994, s. 225.
Отрывок, характеризующий Огинский, Богдан Александрович
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
