Ожогина

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ожогина

Бассейн Колымы
Характеристика
Длина

523 км

Бассейн

24 300 км²

[tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Ожогина Водоток]
Исток

слияние рек: Сулаккан и Делькю

— Высота

ниже 109 м

— Координаты

66°50′31″ с. ш. 147°09′14″ в. д. / 66.842021° с. ш. 147.154005° в. д. / 66.842021; 147.154005 (Ожогина, исток) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=66.842021&mlon=147.154005&zoom=15 (O)] (Я)

Устье

Колыма

— Местоположение

888 км по левому берегу

— Высота

21 м

— Координаты

66°13′10″ с. ш. 151°05′24″ в. д. / 66.219458° с. ш. 151.090107° в. д. / 66.219458; 151.090107 (Ожогина, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=66.219458&mlon=151.090107&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 66°13′10″ с. ш. 151°05′24″ в. д. / 66.219458° с. ш. 151.090107° в. д. / 66.219458; 151.090107 (Ожогина, устье) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=66.219458&mlon=151.090107&zoom=12 (O)] (Я)

Расположение
Водная система

Колыма → Восточно-Сибирское море


Страна

Россия Россия

Регион

Якутия

— исток, — устье

К:Реки по алфавитуК:Водные объекты по алфавитуК:Реки до 1000 км в длинуОжогинаОжогинаК:Карточка реки: исправить: Высота истока

Ожо́гина (якут. Одьуогун) — река в Якутии, левый приток Колымы[1].

Длина реки — 523 км, площадь водосборного бассейна — 24 300 км²[2]. Образуется слиянием двух рек: Сулаккан и Делькю, истоки которых находится на северных склонах Момского хребта[1]. Протекает по Ожогинскому долу на восток. Извилистая, в бассейне реки более 2800 озёр. Долина реки покрыта редкостойной лиственничной тайгой[1]. Покрывается льдом в октябре. Ледоход в мае. Питание снеговое и дождевое. Крупнейшие притоки Чёчёлюгюн и Хоска.



Интересные факты

В справочнике по гидрографии СССР (1954) приведено интересное свидетельство учёного Б. В. Зонова о процессе вскрытия реки Ожогиной, не слишком большого левого притока в среднем течении Колымы.

С наступлением теплых дней и началом весеннего снеготаяния на поверхности льда реки Ожогиной появились небольшие скопления воды, по ночам покрывающиеся тонкой корочкой льда. Но самый ледяной покров сохранялся ещё без изменений. Вечером 11 мая все присутствующие на таборе экспедиции были поражены странным шумом, доносившемся сверху по течению реки и прогрессивно усиливавшимся. По выходе на берег нам представилось следующее зрелище. Из-за поворота реки медленно полз вал воды, двигавшийся мощным потоком поверх ледяного покрова. При приближении этого вала к прорубям поперечного створа, в котором производились промеры глубин на плесе, лед получил сильный прогиб под тяжестью надвигавшихся масс воды и все проруби в течение нескольких секунд сильно фонтанировали до полуметровой высоты.

Небольшие по толщине покрышки из льда, образовавшиеся в прорубях после производства промеров, при этом надвигании воды пробками вылетали в воздух. При выходе потока на промерзший перекат такого прогиба, конечно, не получилось, но зато водный поток, углубившийся над плесом, несколько замедлил своё движение, как бы переваливая через неподатливый гребень переката. Это шла «верховая» вода, скопившаяся выше по течению в горной части реки, в расстоянии 50—60 км от местности Марынгатталах (предыдущие дни происходило сильное таяние), и к вечеру 11 мая поток талых вод по поверхности ледяного покрова докатился до нашего пункта. Уровень воды в реке сразу поднялся на 207 см. Весь этот процесс бурного заполнения и оживления промерзшего «мёртвого» русла Ожогиной чрезвычайно напоминает описания заполняющихся ливневыми водами сухих долин (уади) пустынных областей Африки.

В ближайшую ночь этот поверхностный поток, имея несколько ослабленные скорости, покрылся свежим, молодым льдом, который, благодаря наступившему похолоданию, сохранился в течение 4 дней, выдерживая тяжесть человека. Таким образом, несколько дней на реке имелся двухъярусный ледяной покров с двумя прослойками воды — нижним неподвижным, заключённым в непроточных водоемах между смежными перекатами, и верхним текучим — над зимним покровом.

Последующее таяние и прибыль воды разрушили весенний покров, вслед за которым под отепляющим действием воды сверху начал разрушаться и зимний покров, отделяясь от берегов и всплывая на поверхность большими участками. 26 мая начался сплошной ход зимнего льда, двигавшегося большими полями с частыми заторами и торошением на берегах.

Напишите отзыв о статье "Ожогина"

Примечания

  1. 1 2 3 Большая Советская Энциклопедия. Гл. ред. Б. А. Введенский, 2-е изд. Т. 30. Николаев — Олонки. 1954. 656 стр., илл. и карты; 52 л. илл. и карт.
  2. [textual.ru/gvr/index.php?card=268008 Река Ожогина]. Государственный водный реестр РФ. Проверено 8 октября 2012. [www.webcitation.org/6BdvVOiZ6 Архивировано из первоисточника 24 октября 2012].

Ссылки


Отрывок, характеризующий Ожогина

– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.