Зелёный фонд Екатеринбурга

Зелёный фонд города Екатеринбурга занимает площадь 24,2 тыс. га. Площадь естественных лесных массивов лесопарковой зоны в настоящее время составляет 14,9 тыс. га. Зелёное кольцо из 15 лесопарков, подобных которым не имеет ни один другой город России, представляет исключительно мощный и технически незаменимый биологический фильтр города. Наиболее посещаемы горожанами Шарташский, Уктусский и Юго-Западный лесопарки.

Лесопарки

Все они имеют статус особо охраняемых природных территорий (ООПТ) областного значения

• Железнодорожный (536 га)
• Шувакишский (2098 га)
• Лесопарк им. Лесоводов России (945 га)
• Уктусский (449 га)
• Шарташский (753 га)
• Центральный лесопарк (106 га)
• Оброшинский (859 га)
• Юго-Западный (618 га)
• Южный (2177 га)
• Санаторный (553,28 га)
• Мало-Истокский (10,8 га)
• Карасье-Озерский (472 га)
• Нижне — Исетский (1670 га)
• Калиновский (1114 га)
• Московский (343 га).

Парки и скверы

20 июня 2008 Глава города утвердил Перечень парков и скверов муниципального образования «город Екатеринбург» для организации особо охраняемых природных территорий (ООПТ) местного значения из 21 объекта, однако статус ООПТ 27 октября 2009 получили только 9 из них:

• Парк Камвольного комбината, в границах улиц Ферганской — Патриса Лумумбы
• Парк «Зеленая роща», в границах улиц Народной воли — Шейнкмана
• Парк, в границах улиц Патриса Лумумбы — Аптекарской — Газетной — пер. Коллективного
• Парк-стадион завода Химмаш, в границах улиц Дагестанской и Нижне-Исетского пруда
• Парк имени Павлика Морозова, в границах улиц Белинского — Луначарского — Народной Воли
• Парк имени Энгельса, в границах улиц Малышева — Бажова
• Парк имени 50-летия Советской власти, в границах улиц Декабристов — Народной Воли — Мичурина
• Сквер по улице Шаумяна, в границах улиц Шаумяна — Белореченской — Ясной
• Бульвар по улице Ферганской, в границах улиц Ферганской — Титова — переулка Сызранского

Ещё 5 парков получили статус ООПТ 28 мая 2013:

• Парк им.50-летия ВЛКСМ, в границах улиц Шаумяна — Ясной (часть парка не получила этот статус и была застроена)
• Парк по улице Чкалова, в границах улиц Академика Бардина — Чкалова — Громова
• Парк «Семь ключей», в границах улиц Ангарской — Технической — Дружининской
• Парк Турбомоторного завода, в границах улиц Бабушкина — Стачек — пер. Калиновского
• Парк им. XXII Партсъезда, в границах Верх-Исетского бульвара — улицы Хомякова — пер. Гаринского, часть парка в ООПТ не вошла и будет вырублена под автодорогу

ещё два — 12 августа 2013:

• Дендрологический парк-выставка, в границах улиц 8 Марта — Куйбышева — Радищева
• Дендрологический парк-выставка, в границах улиц Мира — Первомайская — Софьи Ковалевской

Оставшимся 5 этот статус, по состоянию на осень 2013 года так и не придан:

• Исторический сквер, в границах просп. Ленина — улиц Малышева — Горького — Воеводина
• Парк по улице Блюхера, в границах улиц Блюхера — Флотской, часть парка уже отдана под ресторан быстрого питания
• Парк Коммунаров, в границах Верх-Исетского бульвара — улиц Репина — Кирова (планируется реконструкция и сокращение парка)
• Сквер у Оперного театра, в границах просп. Ленина — улиц Мамина-Сибиряка — Красноармейской (планируется реконструкция и сокращение сквера)
• Парк Уралмашзавода, в границах улиц Кировградской — Машиностроителей

Содержание и обустройство 16 городских парков закреплены за учреждением МБУ «Екатеринбургское лесничество».

Кроме этого, в городе пока остается ряд других парков, скверов и зеленых зон, на 2013 год имеющих по данным Росреестра статус «земельные участки, занятые скверами (парками)» (по классификатору земли «общего пользования (уличная сеть)», либо «Для объектов жилой застройки»), однако Городская дума и Администрация города неоднократно сокращали их территории, вырубая деревья (примеры приводятся ниже):

• сквер у Пассажа, по проспекту Ленина - улицы Вайнера (почти полностью вырублен в 2012, несмотря на протесты общественности)
• сквер на углу улиц Белореченская — Шаумяна
• сквер между улицами Бардина (у дома № 19) и Онуфриева (№ 24/1)
• Ботанический сад УрО РАН в конце ул. 8 Марта (площадь частично сокращена)
• сквер по улице Клары Цеткин (перед Вознесенским храмом)
• сквер по улицам Первомайской — Луначарского (площадь Советской Армии)
• Никаноровская роща, в границах улиц Газетной — Патриса Лумумбы — пер. Сухумского — ул. Аптекарской — пер. Коллективного
• Центральный парк культуры и отдыха имени Маяковского — имеет статус «городские леса» и "Для размещения лесопарков (рекреация без капитальных сооружений)
• Сквер по просп. Ленина — улице Мира (площадь Кирова)
• сквер на углу улицы Челюскинцев — проспекта Космонавтов
• Лесопарк в конце улицы Техническая, близ трамвайного кольца «Семь ключей»
• «Сагайдак-парк» по улицам Бебеля — Таватуйской — Теплоходной
• Основинский парк (1/3 парка была вырублена в 2006 и отдана под ТРЦ «Парк хаус»), оставшаяся часть благоустраивается под Парка досуга и отдыха «Сказы Бажова»
• Сквер по ул. Челюскинцев, перед Управлением железной дороги
• сквер на площади Субботников, улицы Кирова — Заводская
• лесопарк на ул. Репина — Зоологическая (3/4 отдано под ТРЦ «Радуга», несмотря на протесты)

Статус других зеленых зон вообще не определен и они могут быть отданы под застройку (либо уже отданы):

• Сквер на площади Труда с фонтаном "Каменный цветок" (вырубка под строительство церкви отменена из-за мощного протеста горожан)
• Сквер за кинотеатром «Космос» по ул. Никонова — Лермонтова до станции метро «Динамо» (половина выделана под гостиничный комплекс с подземной автостоянкой)
• Сад имени Вайнера по ул. Первомайской — отдан под общественно-деловую застройку (продолжаются протесты жителей)
• Сквер к северу от Храма на Крови, между ул. Толмачева и К. Либкнехта
• Сквер на Октябрьской площади, перед Драмтеатром, по ул. 8 Марта
• Сквер Литературного квартала, по ул. Первомайская — Толмачева, определен «под объект коммунально-складского хозяйства»
• Сквер перед Северным автовокзалом (определен под застройку)
• Сквер на ул. Опалихинской в районе Заречный
• Сквер у бывшего ДК станции Сортировочная, по улицам Коуровская — Ватутина (1/3 вырублена для размещения административных зданий, несмотря на протесты жителей)
• участок соснового леса по ул. Ясной — Бардина, отдан под клинику по лечению сахарного диабета
• Парк имени Архипова по ул. Бардина (планируется частичная застройка)
• парк между улицами Академика Шварца и Фучика (у ТРЦ «Дирижабль») (со сторны ул. 8 Марта застроен)
• Сквер на площади перед заводом Химмаш, в конце улицы Инженерная
• берега реки Исеть, на которых в 1970-е годы планировалась сплошная зелёная зона, постепенно застраиваются, определен под сквер только один участок к югу от ул. Малышева
• сквер между ул. Кирова и Долорес Ибаррури (частично сокращен под трамвайную линию)
• сквер по ул. Татищева, перед домом № 77 (планируется к вырубке под расширение улицы)
• сквер на углу ул. Крауля и Викулова — планируется для размещения станции метро и рабочего ствола второй линии метрополитена
• лесопарк Васькина горка, по ул. Репина — Начдива Васильева — вырублен для строительства комплекса передающего центра

а также ряд других

Бульвары

• Верх-Исетский бульвар
• Бульвар Денисова-Уральского
• Бульвар Есенина
• Бульвар Культуры
• Бульвар архитектора Малахова
• Самоцветный бульвар
• Сиреневый бульвар
• Тбилисский бульвар

Литература

[ural-region.net/bsverd/positey/watchkklfg5.htm Постановление главы Екатеринбурга № 2391 от 20.06.2008 «Об утверждении Перечня парков и скверов муниципального образования „город Екатеринбург“ для организации особо охраняемых природных территорий местного значения.»]

Стратегический проект «Зелёный город». Утверждён Решением Программного совета стратегического развития Екатеринбурга № 6/2 от 18.08.2004

Отрывок, характеризующий Зелёный фонд Екатеринбурга

У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.