Оксил (сын Гемона)

Оксил (др.-греч. Ὄξυλος) — персонаж древнегреческой мифологии эпохи Темных веков. Происходил из Этолии. Сын Гемона, правнук Андремона (либо сын Андремона). Потомок Этола в 10-м поколении. Из Этолии. Совершив убийство, бежал в Элиду. Убитого диском называют Фермием (братом Оксила) или Алкидоком (сыном Скопия).

Сидел на одноглазом коне, и Гераклиды, встретив его, в соответствии с предсказанием сделали его вождем войска при вторжении дорийцев на Пелопоннес. За это он получил Элейскую землю. Став царем, разделил землю с этолийцами. Согласно предсказанию из Дельф, привлек Агория, потомка Пелопа, к поселению. Жена Пиерия, сыновья Этол и Лаиас.

Устроил Олимпийские игры. Примерно через 8 лет после начала правления скиллунтцы воздвигли храм Геры в Олимпии. Оксилу приписывался закон, что определенная часть земли не должна отдаваться под залог. Могила, возможно, в Элиде.

Отрывок, характеризующий Оксил (сын Гемона)

Я не могу разделять вашего мнения о Пьере, которого знала еще ребенком. Мне казалось, что у него было всегда прекрасное сердце, а это то качество, которое я более всего ценю в людях. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. Ах, милый друг, слова нашего Божественного Спасителя, что легче верблюду пройти в иглиное ухо, чем богатому войти в царствие Божие, – эти слова страшно справедливы. Я жалею князя Василия и еще более Пьера. Такому молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, – через сколько искушений надо будет пройти ему! Если б у меня спросили, чего я желаю более всего на свете, – я желаю быть беднее самого бедного из нищих. Благодарю вас тысячу раз, милый друг, за книгу, которую вы мне посылаете и которая делает столько шуму у вас. Впрочем, так как вы мне говорите, что в ней между многими хорошими вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы. Я никогда не могла понять страсть, которую имеют некоторые особы, путать себе мысли, пристращаясь к мистическим книгам, которые возбуждают только сомнения в их умах, раздражают их воображение и дают им характер преувеличения, совершенно противный простоте христианской.
Будем читать лучше Апостолов и Евангелие. Не будем пытаться проникнуть то, что в этих книгах есть таинственного, ибо как можем мы, жалкие грешники, познать страшные и священные тайны Провидения до тех пор, пока носим на себе ту плотскую оболочку, которая воздвигает между нами и Вечным непроницаемую завесу? Ограничимся лучше изучением великих правил, которые наш Божественный Спаситель оставил нам для нашего руководства здесь, на земле; будем стараться следовать им и постараемся убедиться в том, что чем меньше мы будем давать разгула нашему уму, тем мы будем приятнее Богу, Который отвергает всякое знание, исходящее не от Него, и что чем меньше мы углубляемся в то, что Ему угодно было скрыть от нас, тем скорее даст Он нам это открытие Своим божественным разумом.