Омар Абас
Омар Абас — неподтверждённый малайский долгожитель. Родился 26 сентября 1857 года. Умер в 2001 году (на 144 году жизни). Правительство Малайзии в 1995 году наградило Омара медалью старейшего представителя нации. Омар Абас оставил после себя 103-летнюю вдову, 4 детей, 20 правнуков и свыше 100 праправнуков. Отмечалось, что Омар сохранял бодрое здоровье и работоспособность до последних месяцев жизни.[1].
Однако корректных подтверждений такому возрасту представлено не было. Хотя имелась запись в соответствующей книге записей рождений, но официальный документ (свидетельство о рождении) у Омара Абаса отсутствовал, так как до 1926 года таковой не выдавался[1].
Точно так же ситуация обстоит с гражданином Непала Рамом Автаром Саха Кану, умершим в феврале 2000 года[2]. Утверждалось, что мужчине на момент смерти было 167 полных лет, однако документ, подтверждающий его гражданство, был выдан в 1988 году, а документальные подтверждения даты рождения также отсутствовали.
Напишите отзыв о статье "Омар Абас"
Примечания
Ссылки
- [www.rol.ru/news/med/news/02/09/09_007.htm В Малайзии скончался старейший житель страны] от 9 сентября 2002 г.
См. также
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Омар Абас
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
