Операция «Пересмешник»

Опера́ция «Пересме́шник» (англ. Operation Mockingbird) — операция Центрального разведывательного управления Соединённых Штатов (ЦРУ) по воздействию на СМИ. Началась в 1950-х годах, инициированная Кордом Мейером (Cord Meyer) и Алленом В. Даллесом, позже была возглавлена Фрэнком Вишером (Frank Wisner), после того, как Даллес начал руководить ЦРУ. Организация вовлекала ведущих американских журналистов в сетевую деятельность по внедрению взглядов ЦРУ, основывая студенческие, культурные организации и журналы, используя их в качестве прикрытия. По мере своего развития начиналось вовлечение иностранных СМИ и политических организаций, в дополнение деятельности других подразделений ЦРУ.

В дополнение к более ранним разоблачениям деятельности ЦРУ за границей, в 1966 г. журнал «Рампатс» (Ramparts (magazine), «Оплот») опубликовал статью, которая доказывала, что Национальная студенческая ассоциация (National Student Association) была основана ЦРУ. Конгресс Соединённых Штатов расследовал это заявление, отчёт по нему был опубликован в 1976 г. Также публиковались и другие мнения. Операция была впервые названа «Пересмешник» в 1979 г. в книге Деборы Дэвис «Кэтрин Великая: Кэтрин Грэм и её империя Washington Post» (Katharine the Great).

Книга Дэвис, в которой подробно описано, как средства массовой информации начали сотрудничать с ЦРУ в пропагандистских целях, является спорной и не всегда точна. Ещё одно свидетельство существования «Пересмешника» появилось в 2007 в мемуарах «Американский шпион: Моя тайная история в ЦРУ, Уотергейт и дальнейшие события» и книге «Могущественный Вурлитцер: как ЦРУ разыграло Америку» Хью Уилфорда (2008).

См. также

• Пропаганда в США
• Джудит Миллер
• Радио «Свобода»

Отрывок, характеризующий Операция «Пересмешник»

Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.