Ортохром
Ортохром — торговое название чёрно-белых ортохроматических фотоматериалов, обладающих светочувствительностью к сине-фиолетовой и жёлто-зелёной частям видимого спектра, доходящей до излучения с длиной волны 590 нанометров[1][2]. Название происходит от греческого слова ορτοσ, то есть «прямой» и обозначает правильное воспроизведение цветов[3].
Содержание
Описание
Естественная чувствительность любых фотоматериалов лежит в коротковолновой области сине-фиолетовой части видимого спектра, а также невидимых ультрафиолетовых лучей. Это объясняется свойствами галогенидов серебра, граница спектральной чувствительности которых проходит в области синих лучей. Возможность получения светочувствительности в противоположном конце спектра появилась только после открытия в 1873 году Германом Фогелем явления оптической сенсибилизации. Первая ортохроматическая желатиносеребряная фотоэмульсия была создана в 1884 году австрийским фотохимиком Иосифом Эдером, который использовал эритрозин для получения добавленной чувствительности к жёлто-зелёным лучам[4]. Результатом стало повышение общей светочувствительности при дневном освещении на 30—40% и более правдоподобное отображение окрашенных предметов[3]. Однако, красный цвет на фотографиях, сделанных на ортохроматических фотоматериалах, всё равно отображался чёрным, в то же время позволяя проводить лабораторную обработку при безопасном красном освещении, неактиничном для эмульсии. Получить равномерную спектральную чувствительность ко всему видимому спектру удалось только на панхроматических фотоматериалах, появившихся в 1906 году после изобретения сенсибилизатора пинацианола. В немом кинематографе, практически до прихода звукового кино для съёмки использовалась ортохроматическая киноплёнка, придающая характерный вид изображению. У современных фотоматериалов такая сенсибилизация характерна для фототехнических плёнок, предназначенных для изготовления фотошаблонов и полиграфии. Изоортохроматические фотоматериалы отличаются от ортохроматических повышенной чувствительностью к зелёному излучению[5].
См. также
Напишите отзыв о статье "Ортохром"
Примечания
- ↑ Редько, 1990, с. 104.
- ↑ Общий курс фотографии, 1987, с. 58.
- ↑ 1 2 Фотокинотехника, 1981, с. 224.
- ↑ Очерки по истории фотографии, 1987, с. 102.
- ↑ Общий курс фотографии, 1987, с. 60.
Литература
- Е. А. Иофис. Фотокинотехника / И. Ю. Шебалин. — М.,: «Советская энциклопедия», 1981. — С. 232. — 447 с.
- А. В. Редько. Основы чёрно-белых и цветных фотопроцессов / Н. Н. Жердецкая. — М.: «Искусство», 1990. — С. 103—104. — 256 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-210-00390-6.
- Фомин А. В. Глава II. Химическое действие света // [media-shoot.ru/books/Fomin-spravochnik_fotografija.pdf Общий курс фотографии] / Т. П. Булдакова. — 3-е. — М.,: «Легпромбытиздат», 1987. — С. 57—62. — 256 с. — 50 000 экз.
- К. В. Чибисов. Очерки по истории фотографии / В. И. Шеберстова. — М.: «Искусство», 1987. — 255 с.
Отрывок, характеризующий Ортохром
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.
