Островская площадка

Островская площадка — исторический район Правобережья Новокузнецка.

История

Современный Новокузнецк в 17-19 веках состоял из десятка населеных пунктов. Одним из них было село Христорождественское. Его история тесно связана с историей Кузнецка.

В 1648 году основан Христорождественский мужской монастырь (Рождественская пустынь) на месте будущего села.

В течение XVII века монастырь выполнял важную функцию особого укрепленого пункта на подходе к Кузнецку. В 1700 году монастырь выдержал серьёзную осаду ойратов и енисейских кыргызов.

К 1720-м годам село Христорождественское уже существовало. К концу 1790-х годов в нём уже имелась церковь. Во второй половине 1830-х она была разобрана и в 1840 построена новая, также деревянная. В 1868 она сгорела и на её месте построена часовня.

В 1878 году заложен на новом месте новый сельский храм.

Но с началом строительства КМК всё село было в кратчайшие сроки выселено с возможностью взять только то, что можно унести на руках. Дома были отданы кузнецкстроевцам. Большая часть жителей уехала тогда в Есауловку. Для маскировки данных действий село переименовано в 1930-х в Островское. Ещё позже оно стало Островской площадкой.

В 1960-х здесь прошла железная дорога для ЗСМК. Выемка разрушила старое кладбище, и на рынках ещё долго продавали косы с покойников, а мальчишки игрались черепами.

Природа

Островская площадка находиться на террасах и склонах поймы реки Томи. Склон прорезает река Дьячковка, впадающая в Томь. Река Чесноковка отделяет Маяковую гору от Становой гривы.

Площадка делится на две: Нижнюю островскую (1 терраса) и верхнюю островскую (2 терраса).

Транспорт

Через площадку проходит железнодорожный перегон Водный — Островская. На нём имеется остановочный пункт «Достоевский», станция "Садовая", проходит несколько пар электричек на Ерунаково (летом), Карлык, Томусинскую (летом), Новокузнецк.

По Верхней островской площадки проходят маршруты автобусов и троллейбусов. Остановки: Верхняя островская, Садовая (Оптовый рынок). Через них из центрального района проходят автобусы № 7, 71. На Верхней Островской есть троллейбусное кольцо, там же конечная автобусов 10, 89.

Часть площадки на гриве (холме) отделена от транспортного сообщения автобусным маршрутом № 10 — он проходит лишь 2 остановки (ЦВТИ, Магазин № 14) и спускает людей на Верхнюю островскую.

Литература

• Кузнецкая старина.— Новокузнецк: Изд-во «Кузнецкая крепость», 2007.— Вып. 9.

См также

• Новокузнецкий государственный гуманитарно-технический колледж
• Новокузнецкий научно-практический центр медико-социальной экспертизы и реабилитации инвалидов

Отрывок, характеризующий Островская площадка

Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.