Партия конституционных реформ (Япония)
| Партия конституционных реформ | |
| яп. 立宪改进党,りっけんかいしんとう | |
| Лидер: | |
|---|---|
| Дата основания: |
1882 |
| Дата роспуска: |
1896 |
| Идеология: |
британский парламентаризм и эволюционный реформизм |
К:Исчезли в 1896 году Партия конституционных реформ[1] (яп. 立宪改进党,りっけんかいしんとう Риккэн кайсинто), или Реформистская партия (яп. 改进党,かいしんとう) — японская политическая партия. Была основана 16 апреля 1882 года. Возглавлялась политическим деятелем Окумой Сигэнобу. Находилась на позициях британского парламентаризма и эволюционного реформизма. Участвовала в «Движении за свободу и народные права», требовавшего от японского правительства созыва парламента. Распущена 1 марта 1896 года в связи с образованием Прогрессивной партии.
Общая информация
Партия конституционных реформ была сформирована 16 апреля 1882 года после инцидента 1881 года. Её основателем и первым председателем стал Окума Сигэнобу. В руководство партией также вошли его соратники: Оно Адзуса, Мутагути Генгаку и Харуки Ёсиаки. Партия была сформирована путём слияния следующих общественно-политических организаций:
- Общества перелётных чаек (яп. 鴎渡会) под руководством Оно Адзуса.
- Общества «Беседа» (яп. 嘤鸣社) под руководством Нуми Морикадзу.
- Общества восточного парламентаризма (яп. 东洋议政会) под руководством Яна Фумио.
- Общества совершенствования и прогресса (яп. 修进社) под руководством Коно Тогами.
Партия конституционных реформ стремилась ввести в Японии систему двухпалатного парламента и кабинета министров британского образца. Организация видела своими задачами: (1) обеспечение процветания конституционной монархии и счастья народа, (2) реформирование внутреннего управления, (3) развитие местного самоуправления, (4) постепенное предоставление избирательного права всем категориям населения, (5) содействие развитию коммерции и коммуникаций, (6) введение твёрдой валюты.
Изначально социальной основой партии были промышленная буржуазия, городские капиталисты, предприниматели и землевладельцы из провинции, а также интеллигенция. Однако после выхода в свет партийных газет «Токийского-Йокогамский дневник» и «Почтовый вестник» эта база расширились за счёт крестьян и рабочих. В 1882 году количество членов партии составляло 116 человек, в феврале 1883 года — 1272 человека, а в апреле 1884 года — 1729 человек. Многочисленными были партийные ячейки префектур Исикавы, Хёго, Сайтами, Тотиги, Фукусимы, Осаки, Нагано и Эхимэ, которые насчитывали более сотни членов.
Радикализация участников движения за свободу и народные права, репрессии власти и роспуск Либеральной партии в октябре 1884 года вызвали раскол внутри Партии конституционных реформ, в результате которого в декабре того же года проводники Окума, Оно и Коно вышли из состава организации. Для восстановления организационной солидарности реформисты создали новый руководящий орган — партийный секретариат, в который избрали новых руководителей: Фудзита Мокити, Одзаки Юкио, Миноуру Кацундо, Симада Сабуро, Коидзуку Рю, Инукаи Цуёси, Нуму Морикадзу и Накано Такэнака. Центральные должности достались членам Общества восточного парламентаризма и общества «Беседа». Со временем Окума вернулся в партию, восстановил своё влияние и повторно возглавил организацию.
В 1890 году, после открытия общенационального парламента, депутаты от Партии конституционных реформ получили 46 мест в Палате представителей. На парламентских заседаниях они вошли в противостояние с правительством, требуя сокращения государственных расходов на военные нужды. В ответ на выборах в парламент в 1892 году правительство провело репрессивную кампанию против членов и сторонников реформистов. С другой стороны, партия поддерживала правительственный внешнеполитический курс относительно пересмотра неравноправных договоров, в связи с чем в 1888 году её лидер Окума вошёл в состав правительства. Также реформисты поддержали власть во время Второй японо-китайской войны 1894—1895 годов.
16 февраля 1896 года на съезде Партии конституционных реформ было принято решение распустить партийную организацию для создания Прогрессивной партии. Последняя возникла 1 марта того же года путём слияния бывших реформистов с членами Конституционно-реформистской партии и Клубом крупных предпринимателей.
Напишите отзыв о статье "Партия конституционных реформ (Япония)"
Примечания
- ↑ [www.bibliotekar.ru/teoria-gosudarstva-i-prava-5/53.htm Борьба за демократизацию политического строя. Образование политических партий Японии // История государства и права зарубежных стран]
Ссылки
- (яп.) [n.ashitane.net/%E7%AB%8B%E6%86%B2%E6%94%B9%E9%80%B2%E5%85%9A Хронология Партии конституционных реформ.]
- (яп.) [www.tabiken.com/history/doc/T/T076L100.HTM Партия конституционных реформ // Исторический словарь онлайн.]
Отрывок, характеризующий Партия конституционных реформ (Япония)
Но оно не двигалось.Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
