Педимент (геология)

Педимент (пьедмонт, от лат. pedimentum — подножье, подпорка) — выровненная наклонная (до 5°) поверхность возле основания горных склонов, нагорий и плато, покрытая часто плащом рыхлого материала, обычно местного петрографического состава. Педимент часто представляют как полигенетическую наклонную предгорную равнину. Эта равнина иногда имеет ступенчатый профиль, в связи с чем морфологически она бывает похожа на предгорную лестницу.

Исторический очерк

Как полагают, впервые наблюдал и изучил, а также дал название этим поверхностям К. Дж. Гроу ([en.wikipedia.org/wiki/Grove_Karl_Gilbert Grove Karl Gilbert ]) в Горах Генри ([en.wikipedia.org/wiki/Henry_Mountains Henry Mountains]), штат Юта, США, в 1877 году. Он описывал их как всхолмлённую наклонную равнину. Впоследствии, проблема формирования склонов и образования поверхностей выравнивания стала ареной ожесточённых научных дискуссий, в которых ведущую роль играли Лестер Кинг, Альбрехт Пенк, [oval.ru/enc/53097.html Вальтер Пенк] и [en.wikipedia.org/wiki/William_Morris_Davis Уильям Моррис Дейвис] (1850—1934), «отец американской геолографии», который одним из первых, ещё в последней четверти 19 века начал закладывать основы учения о развитии склонов и поверхностей выравнивания, а также разработал учение о географическом цикле.

Образование педиментов

Поверхность педиментов осложнёна небольшими денудационными останцами, а также эрозионными ложбинами, которые могут трансформироваться в большие овраги и даже формировать (на древних педиментах) овражно-балочную сеть (своеобразные «эмбрионы» бедлендов). Площади педиментов варьируют от нескольких квадратных метров (небольшие конусы выноса) до нескольких квадратных километров (полигенетические предгорные равнины) в зависимости от степени устойчивости тектонического режима и климатических условий, существовавших во время их формирования, а также — в зависимости от литологического состава горных пород, слагающих педимент. По мнению Вальтера Пенка, одного из главных теоретиков учения о формировании земной поверхности процессами денудации, педименты образуются при параллельном отступании противоположных склонов гор и возвышенностей, и в конечном итоге их формирование может привести к возникновению денудационно-аккумулятивного пенеплена с отдельными участками денудационных останцов или даже островных гор. Обломочный материал удаляется процессами гравитационного сноса, а также ручейковым и «плоскостным» смывом.

Продольный профиль педиментов вырабатывается относительно местных базисов эрозии и денудации. Наиболее интенсивно отступание склонов при наличии постоянно действующего экзогенного процесса, уносящего сносимый со склонов материал. К таким агентам относятся реки и водоёмы, которые служат и базисами эрозии.

В связи с обычной прерывистостью тектонических поднятий, а также — с колебаниями общей увлажнённости климата по периферии современных горных систем, нагорий, плоскогорий и плато часто формируются несколько педиментов, которые разделены денудационными уступами. Самым молодым таким уступом (денудационной террасой) является нижний. Вышерасположенные ступени педиментов постепенно разрушаются, уничтожаются нижними (которые как бы «съедают» вышерасположенные участки в продолжающемся процессе отступания).

Историко-геологический аспект

Нестабильность земной коры в неоген-четвертичное время в пределах и областей горообразования, и платформ, обусловила, по представлениям З. А. Сваричевской, и относительную кратковременность эпох выравнивания, что, в свою очередь, вызвало формирование довольно узких педиментов, особенно в горах. Педименты «заходят» в устья речных долин и сливаются с синхронными им террасовыми комплексами.

Механизм формирования системы педиментов в виде предгорной лестницы для горных сооружений впервые разработал и описал немецкий геоморфолог Вальтер Пенк. На равнинах эти вопросы много позже разрабатывал южноафриканский геоморфолог Лестер Кинг. Эти специалисты пришли к выводу о том, что слияние педиментов смежных речных бассейнов приводит к образованию педиплена. При большой длительности эпохи выравнивания расположенные гипсометрически выше педименты и педиплены срезаются более низкими в процессе отступания (разрушения) склонов, в результате чего и формируется единая поверхность — пенеплен. Однако, существует и иная точка зрения, согласно которой длительный процесс параллельного отступания склонов приводит к слиянию педиментов, полному уничтожению горного рельефа и образованию на его месте не пенеплена, а регионально развитого педиплена. Считается, что этот процесс наиболее присущ для территорий аридного и полуаридного климата.

Литература

1. Мещеряков Ю. А. Рельеф СССР. Морфоструктура и морфоскульптура. — М.: Мысль, 1972. — 520 с.

2. Вальтер Пенк. Морфологический анализ. — М.: Географгиз, 1961. — 334 с.

3. Райс Р. Дж. Основы геоморфологии / Пер. с англ. под ред И. П. Герасимова. — М.: Прогресс, 1980. — 576 с

4. [www.scribd.com/doc/35033650/Fundamentals-of-Geomorphology Richard John Huggett. Fundamentals of Geomorphology. Second Edition. Routledge Fundamentals of Physical Geography. 2007. — 483 p.]

5. Davis W. M. Physical geography, Boston — L., 1899; A journey across Turkestan, Wash., 1905 (Pumpelly"s Explorations in Turkestan); Grudzüge der Physiogeographie, 2 Aufl. — Bd. 1—2. — Lpz., 1915—17 (совм. с G. Braun); Die erklärende Beschreibung der Landformen deutsch bearb. von A. Rühl, 2 Aufl. — Lpz., 1924; в русском переводе — Геоморфологические очерки. — М., 1962.

6. Герасимов И. П. О роли В. М. Дэвиса в развитии современной геоморфологии // Известия АН СССР. Серия географическая, 1951. — № 1.

Ссылки

• [bse.sci-lib.com/article021680.html Дейвис Уильям Моррис. Большая Советская Энциклопедия.]
• [oval.ru/enc/52950.html Педимент. Большая Советская Энциклопедия.]
• [geographer.ru/content/view/206/41/ Кен Грегори. География и географы. Глава 4. Продолжение хронологического подхода.]
• Поверхность выравнивания
• Пенеплен

Отрывок, характеризующий Педимент (геология)

На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.