Первая общегерманская промышленная выставка

Первая общегерманская промышленная выставка (нем. Erste Allgemeine Deutsche Industrieausstellung) — торгово-промышленная выставка, проходившая в Мюнхене в 1854 году.

С целью укрепления имиджа Мюнхена как прогрессивного экономического центра и перехода к индустриализации аграрной страны король Баварии Максимилиан II в 1853 году распорядился о проведении выставки по образцу крупных международных выставок во Франции и Великобритании. Первая общегерманская промышленная выставка была призвана дать решающий импульс в развитии промышленности и ремёсел в преимущественно аграрной в то время Баварии. Для проведения выставки в мюнхенском ботаническом саду по образцу и подобию Хрустального дворца в Лондоне был построен новый выставочный зал — Стеклянный дворец, который впоследствии планировалось переоборудовать в оранжерею.

Выставка открылась 15 июля 1854 года и собрала 6 588 участников, из которых 2 331 представляли Баварию, а 1 477 — Австрию. Прогнозировались десятки тысяч посетителей со всего мира, в том числе и коронованные особы. Экспозиция выставки отличалась богатым спектром: от пианино до ткацких станков и быстроходных локомотивов. Всеобщий восторг существенно омрачила вспышка холеры в Европе. Вскоре после открытия выставки заразились холерой её служащие, а затем посетители и жители Мюнхена. Гости выставки в спешке покинули город, и выставочные залы остались пустыми.

Литература

• Friedrich Benedikt Wilhelm von Hermann (Hrsg.): Katalog der Allgemeinen Deutschen Industrie-Ausstellung zu München im Jahre 1854. 1. Aufl.: München: Franz u.a., 1854; 2. Aufl.: München: Gemeinschaftlich gedruckt von G. Franz, W. Pössenbacher Wtw., 1854; 3. Aufl.: München: Franz, Pössenbacher, Rösl, Schurich, Weiß, Wild, 1854.
• Amtlicher Bericht über die Allgemeine Ausstellung deutscher Industrie- und Gewerbs-Erzeugnisse zu München im Jahre 1854. München: Franz, 1855
• Friedrich Benedikt Wilhelm von Hermann (Hrsg.): Bericht der Beurtheilungs-Commission bei der allgemeinen deutschen Industrie-Ausstellung zu München im Jahr 1854. München: Franz, 1855.
• Georg Mayr (Hrsg.), Carl Schleich jr. (Abb.): München 1854 während der Industrie-Ausstellung. Munich 1854 pendant l’exposition de l’industrie allemande. München: Seel, 1854.
• Eberhard A. Jonák: Bericht über die Allgemeine Deutsche Industrie-Ausstellung in München im Jahre 1854, erstattet an die Handels- und Gewerbekammer in Prag. Prag: Calve, 1855.
• Sammlung von Schriften, welche die Allgemeine Deutsche Industrie-Ausstellung in München 1854 betreffen oder aus Anlass derselben gesammelt wurden. München u.s.w., 1854
• Franz von Kobell: Zum Empfange Ihrer Majestäten des Königs Maximilian II. und der Königin Marie von Bayern bei Eröffnung der deutschen Industrie-Ausstellung in München am 15. Juli 1854. In: Sammlung von Schriften, welche die Allgemeine Deutsche Industrie-Ausstellung in München 1854 betreffen, Bd. 5. Augsburg, 1854.
• J. Gerstner: Der Führer im Glaspallaste zu München bei der Industrie-Ausstellung der deutschen Staaten vom 15. Juli bis 15. Okt. 1854. Mit 2 Plänen. München: Chr. Kaiser, 1854.
• Karl Emil von Schafhäutl: Die Pianofortebaukunst der Deutschen repräsentirt auf der allgemeinen deutschen Industrie-Ausstellung zu München im Jahr 1854. München, 1855
• Kenneth E. Carpenter: European Industrial Exhibitions before 1851 and Their Publications. Technology and Culture, Vol. 13, No. 3 (Jul., 1972), pp. 465—486.

Ссылки

• [www.historisches-lexikon-bayerns.de/artikel/artikel_44720 Historisches Lexikon Bayerns]

Отрывок, характеризующий Первая общегерманская промышленная выставка

– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.