Перекрёстный допрос
Перекрёстный допро́с (англ. Cross-examination) — это допрос свидетеля, вызванного в суд, по заявлению стороны-оппонента судебного спора. Перекрёстный допрос проводится после основного (главного, первичного) допроса, в ходе которого вопросы имеет право задавать только ограниченное число участников процесса.
Смысл перекрёстного допроса состоит в том, чтобы получить от свидетеля ответы на вопросы, интересующие всех участников процесса. Когда вопросы задаются ограниченным составом участников, их содержание может быть недостаточным для получения от свидетеля всех известных ему сведений, могущих иметь значение для дела. Например, сторона обвинения или истца склонна формулировать вопросы так, чтобы ответы на них только подкрепляли её позицию, и воздерживаться от «невыгодных» вопросов. В этом случае со стороны защиты или ответчика могут быть заданы дополнительные вопросы, побуждающие свидетеля сообщить недостающие сведения.
Термин «перекрёстный допрос» официально используется в англо-американской правовой системе. В правовой системе РФ он применяется лишь неофициально, а порядок допроса свидетелей установлен ст. 177 ГПК РФ и ст. 278 УПК РФ.
Эффективное ведение перекрёстного допроса требует от каждой из сторон значительного опыта и искусства. Требуется получить от каждого свидетеля максимум сведений в пользу своей стороны, при этом избежав огласки сведений, которые могут быть невыгодны, и поставив под сомнения сведения, которые могут быть выгодны противоположной стороне.
См. также
Напишите отзыв о статье "Перекрёстный допрос"
Литература
Александров А. С, Гришин С. П. Перекрестный допрос: учеб.-практическое пособие. — М.: ТК Вел-би, Изд-во Проспект, 2005.- 296 с.
|
Это заготовка статьи о юридическом термине. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Перекрёстный допрос
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
