Пир-Мухаммад
Пир-Мухаммад<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Пир-Мухаммад сидит на каменном стуле</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| Вероисповедание: | Ислам | |
| Рождение: | 1680-е годы Согратль | |
| Смерть: | середина XVIII века Согратль | |
Пир-Мухаммад Андалали (авар. Пир-МухIаммад; 1680-е годы, Согратль — середина XVIII века, Согратль) — андалалский кадий[к 1], организатор и руководитель аварского ополчения в войне с Персией в 1741 — 1743 годах[1][2].
Биография
Сведения о жизни Пир-Мухаммада весьма скудны, известно, что он был кадием андалалского вольного общества. Он являлся также главой совета старейшин Андалала, в его руках находилась как духовная, так и политическая власть. Советский историк и писатель Шапи Казиев пишет, что «Пир-Мухаммад был высок, в свои шестьдесят с лишним лет еще выглядел молодцом, а кинжал его был по-прежнему отточен и быстр»[3].
Разгром Надир-шаха
В первой половине XVIII века над Аварией нависла грозная опасность. Персидский шах Надир со 100-тысячной армией вторгся в Дагестан, захватывая одно владение за другим. К сентябрю 1741 уже все дагестанские народы находились под его властью и только аварцы не покорились ему, из за чего Надир-шах начал готовить вторжение в их земли[4].
В конце сентября персы двинулись в Аварию и вступили на андалалскую землю. Андалалский кадий обратился с посланием о поддержке ко всем аварским обществам, откуда вскоре пришла помощь. Он также направил к шаху парламентариев, с целью уговорить его не вести ненужную войну. Дело кончилось их казнью. После этого Пир-Мухаммад сказал: «Теперь между нами не может быть мира. Пока рассудок наш не помутится, будем воевать и уничтожим вторгшегося врага»[5].
В связи с приближением персов был созван Рукклазух — совет старейшин Андалала, с приглашением предводителей соседних вольных обществ. На нем было принято решение дать отпор захватчикам. Пир-Мухаммаду было поручено организовать и возглавить ополчение. Аварское ополчение было разбито на несколько отрядов, возглавляемые Хамдалатом, Муртазали, Дибир-Мусой Согратлинским и др. Общее же руководство осуществлялось кадием Пир-Мухаммадом.
Когда Надир-шах «достиг горы над селением Чох Андалалского магала, аварцы сразились с ним» и нанесли ему сокрушительное поражение. Шах Персии был вынужден бежать, потеряв в Аварии большую часть своего войска[4].
По пути аварцы несколько раз догоняли их и наносили удары. Надир отступал через Кукмадагский перевал. Таким образом шах добрался до Дербента «с половиной войска», «лишившись казны, имущества и почти всех вьючных животных». Набеги аварцев на Дербент, на шахские отряды и на лагерь и «стали быть неистерпимы». В октябре 1741 года Надир-шах лично возглавил второй поход в Аварию. Безуспешные операции проводимые вплоть до 1742 года вынудили Надир-шаха «ласкательными способами тот упорный народ к послушанию уловить». Для этого Надир послал шамхала и Сурхай-хана в Аварию «тамошних старейшин добровольно к покорению привлекать с повторяемым обнадеживанием, что им никаких налогов учинено не будет». «Однако Сурхай-хан не смог подкупить аварских старшин при помощи шахских денег». Получив решительный отказ Надир-шах через некоторое время отступил из Аварии[6].
После войны
Истории известны лишь военные подвиги Пир-Мухаммада. О его послевоенной жизни, обстоятельствах и времени смерти ничего неизвестно.
Напишите отзыв о статье "Пир-Мухаммад"
Примечания
- Комментарии
- ↑ Кадий — духовный и политический лидер Андалала, избираемый Советом старейшин на три года.
- Источники
- ↑ Н. А. Сотавов. Крах «Грозы Вселенной». Махачкала, 2000.
- ↑ В. Г. Гаджиев. Разгром Надир-шаха в Дагестане. Махачкала, 1996.
- ↑ Ш. М. Казиев. Крах тирана. Роман о разгроме армии Надир-шаха в Дагестане. — Махачкала: ИД Эпоха, 2009.
- ↑ 1 2 Г. Э. Алкадари. Асари Дагестан. С. 67.
- ↑ М. Г. Магомедов. [archive.is/iO99#selection-87.0-87.15 История аварцев]. Махачкала: ДГУ, 2005.
- ↑ М. Р. Арунова, К. З. Ашрафян. Государство Надир-шаха Афшара. М.: Издательство восточной литературы, 1958 — С.193.
Литература
- Ш. М. Казиев. Крах тирана. Роман о разгроме армии Надир-шаха в Дагестане. — Махачкала: ИД Эпоха, 2009.
Отрывок, характеризующий Пир-Мухаммад
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
