План Ломоносова

План Ломоносова
Жанр	панк-рок, сатирический панк
Годы	2010 — по настоящее время
Страна	Россия Россия
Город	Москва
Язык песен	русский
Состав	Александр Ильин Денис Хромых Алексей Баланин Алексей Назаров Дмитрий Бурдин

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«План Ломоносова» — московская панк-группа, состоящая из известных российских музыкантов и актёров.

История группы

Группа образовалась в августе 2010 года в Москве. Александр Ильин (вокал), Андрей Шморгун (бас гитара) и Денис Хромых (гитара) в течение полугода записывают 5 демопесен и активно ищут недостающую часть группы. В начале 2011 года к музыкантам присоединяются Андрей Обухов (гитара), Сергей Иванов (барабаны) и Илья Ильин (баян). За плечами каждого из участников группы огромный опыт работы в музыкальной, кино и театральной сфере.

В июле 2011 года группа приступает к записи своего дебютного альбома в московской студии «Dreamport» со звукорежиссёром Максимом Самосватом, а в декабре отсылает сведенный материал в США, где Тед Дженсен делает мастеринг альбома. 7 марта 2012 года пластинка вышла в свет. 6 марта 2014 в сети вышел третий альбом .

На данный момент группа ведёт работу над новым альбомом, в нём за основу будет использоваться поэма Владимира Маяковского "Облако в штанах". Так же известно, что в записи нового альбома, помимо самой группы, будут участвовать и участники других групп, а также струнный квартет: Наталия Юхимчук (1-я скрипка), Александр Майоров (2-я скрипка), Леонид Казаков (альт), Алексей Макаров (виолончель). Вася (тромбон) и Скипирич (труба) из группы Distemper записали партии духовых для "Облака в штанах". Вот что о новом альбоме говорят сами музыканты:

"Немного проясним ситуацию. На данный момент группа записывает альбом.  Альбом необычный. Необычный тем, что в этот раз мы используем стихи Владимира Маяковского в качестве текста песен. И не просто разные стихи, а конкретно поэму. Поэму под названием "Облако в штанах". С 26 января по 20 февраля мы записывали барабаны, бас-гитару и ритм гитары в США. Приехав на Родину, мы записали основную вокальную партию и акустические и чистые гитары. Уже сейчас понятно, что песен будет 19. Дальше планируем записывать клавишные и атмосферные звуки, а так же будем приглашать музыкантов со стороны из дружественных нам групп. В планах запись скрипки, виолончели, пианино, трубы, укулеле и тд и тп. Звукорежиссер альбома Максим Самосват.Так же в записи гитар нам помогал Дмитрий Кежватов. Конкретного срока выпуска альбома пока нет. Следите за новостями."

Альбом был выложен в Интернет 22 января 2016 года.

Стиль группы

Стиль группы — веселый сатирический панк-рок с элементами альтернативных риффов и металлических узоров. Сами музыканты характеризуют себя так: «В нас есть то, чего не хватает профессионалам. Наши души ещё не заскучали».

Дискография

Студийные альбомы

• «План Ломоносова I» (2012)
• «План Ломоносова II» (2013)
• «План Ломоносова III» (2014)
• «Облако в штанах» (2016)

Мини-альбомы

• «Не торопись!» (2012) (при участии Александра "Чачи" Иванова и Михаила Горшенёва)
• «Походная песня» (2015) (кавер-версия песни из т/ф "Новогодние приключения Маши и Вити", выпущена накануне 2016 года)

Альбомы не имеют собственных названий, за исключением альбома «Облако в штанах» и EP «Не торопись!», нумерация дорожек на дисках сквозная, то есть песни на первом альбоме имели нумерацию с 1 по 14, песни на втором альбоме, соответственно, с 15 по 28, на третьем альбоме, соответственно, с 29 по 41. По словам музыкантов, ими была выбрана концепция «одного длинного альбома», который просто выходит по частям. В дальнейшем планируется продолжение этой традиции.

Состав группы

• Александр Ильин — вокал (с 2011 года)
• Денис Хромых — гитара, бэк-вокал (экс-«Тараканы!», «Слот», «Tracktor Bowling») (с 2011 года)
• Алексей Баланин — гитара (экс-«Посадил Дерево», «Breakwar», «Despite The Lies») (с 2014 года)
• Алексей Назаров - бас гитара, бэк-вокал (с 2016 года)
• Дмитрий Бурдин  — ударные (с 2016 года)

Бывшие участники

• Андрей Обухов — гитара (2011—2013)
• Илья Ильин — мультиинструмент, баян, бэк-вокал (2011-2016)
• Андрей Шморгун — бас, бэк-вокал (экс-«Тараканы!», «Breakwar») (2010-2016)
• Сергей Иванов — ударные (экс-«Маски?Долой!») (2011-2016)
• Максим Зелинский - ударные (2016)

Ссылки

• Мажаев, А. [billboard.ru.msn.com/план-ломоносова План Ломоносова]. Billboard Россия (9 августа 2012). Проверено 16 августа 2013.
• Стафрина, К. Настоящие мистические // Rolling Stone Russia. — 2013. — № 3 (104). — С. 36, 37.
• Ступников, Д. [www.km.ru/muzyka/2012/10/12/muzyka-v-rossii/694699-plan-lomonosova-plan-lomonosova План Ломоносова «План Ломоносова»]. KM.ru (12 октября 2012). Проверено 16 августа 2013.
• [www.lookatme.ru/flow/posts/music-radar/158855-internet-karma-plana-lomonosova Первое интервью с группой]
• [whatlisten.ru/2012/04/blog-post.html Рецензия на дебютный альбом]

Отрывок, характеризующий План Ломоносова

– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.