Полевая улица (Самара)
Поделись знанием:
Координаты: 53°12′30″ с. ш. 50°07′12″ в. д. / 53.20833° с. ш. 50.12000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.20833&mlon=50.12000&zoom=17 (O)] (Я)
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
| Полевая Улица Самара | |
 «Макдоналдс» на углу Полевой и Самарской улиц | |
| Общая информация | |
|---|---|
| Страна | |
| Регион | |
| Город | |
| Район | |
| Протяжённость |
1,4 км |
| Трамвайные маршруты |
3, 4, 5, 15, 18, 20, 20к, 22, 23 |
| Автобусные маршруты |
2, 24, 34, 41, 42, 50. |
| Прежние названия |
Полевая поперечная, Больничная |
| [maps.yandex.ru/-/CFW1UB9v на Яндекс.Картах] | |
| [g.co/maps/zq9m8 на Картах Google] | |
Улица Полева́я находится на границе Ленинского и Октябрьского районов городского округа Самара.
Начало берёт от набережной реки Волги (Полевой спуск), пересекается с Волжским проспектом, улицами Молодогвардейской, Галактионовской, Самарской, Ново-Садовой, Садовой, Ленинской, проспектом Ленина, улицами Пушкина и Арцыбушевской. Заканчивается пересечением с улицей Мичурина в районе Городского трамвайного депо.
Содержание
История
До середины XIX века на месте этой улицы были «выгонные земли города Самары».
Впервые эта улица появляется на карте 1852 года, где она отделяет город от Молоканского сада. В начале улицы, у берега Волги, находились склады лесоматериалов и грузовые пристани.
Кожевенные заводы размещались вдоль улицы Полевой (от нынешних улиц Молодогвардейской и до Галактионовской) и обозначались ещё на карте города 1854—1857 годов. Стоки их загрязняли Волгу, и городская управа неоднократно обсуждала вопрос об их закрытии. Однако заводы сохранились до октябрьских событий 1917 года и лишь в советское время постепенно были снесены.[1]
6 сентября (20 сентября) 1875 года в Самаре состоялось открытие Губернской земской больницы (сегодня это Городская клиническая больница № 1 имени Н. И. Пирогова). По тем временам это было передовое лечебное учреждение на 255 коек, размещенных в четырёх каменных и четырнадцати деревянных строениях. Открытая в 1867 году после вспышки холеры фельдшерская школа на 10 воспитанниц и школа повивальных бабок на 5 учениц были объединены в фельдшерско-акушерскую школу[2] (сегодня это медицинский колледж имени Нины Дмитриевны Ляпиной)[3]. Первым старшим врачом губернской больницы был Антон Фёдорович Куле́ша.
До XX века улица Полевая была окраиной города Самары.
Здания и сооружения
- № 5 — Магистральные электрические сети Волги (Филиал ОАО «ФСК ЕЭС»)
- Дворец Торжеств («Теремок») ул. Молодогвардейская, 238
- Главное следственное управление при ГУВД по Самарской области
- № 15 — ресторан быстрого питания «Макдоналдс»
- аптека
- банк
- магазины
- № 43 — филиал ОАО «Ростелеком»
- № 52 — кафе
- № 74 — МОУ Самарский медико-технический лицей
- № 80 — Городская клиническая больница № 1 имени Н. И. Пирогова, Родильное отделение № 21 и другие отделения, Самарский медицинский колледж им. Н. Ляпиной.
- № 86 — медицинское учреждение
- № 88 — кафе
- женская консультация (Арцыбушевская, д. 175)
В 2014 году на Полевом спуске установлена конная скульптура первого самарского воеводы Григория Засекина[4].
Интересные факты
Хотя протяжённость улицы всего полтора километра, самарцы говорят «Верхняя Полевая», когда имеют в виду район между улицами Мичурина и Арцыбушевской, и «Нижняя Полевая», когда имеют в виду начало улицы — район от набережной до улицы Самарской.[5] Связано это с большим перепадом высот.[уточнить]
Транспорт
- Автобус
- маршруты № 24, 34, 41
- Трамвай
- В июне 1913 года начались работы на строительстве вагонного парка на углу улиц Полевой и Соловьиной (Мичурина). В апреле 1914 года по улице Полевой были уложены рельсы. 13 ноября (26 ноября) 1914 года по улице Полевой прошёл первый пробный самарский трамвай.[6] Сейчас по Полевой ходят трамваи маршрутов № 3, 4, 5, 15, 18, 20, 20к, 22, 23.
- Троллейбус
- На пересечении Полевой с улицей Мичурина проходят троллейбусы 4 и 15 маршрутов.[7]
Почтовые индексы
- дома № 3 и 3а — 443071
- дома № 4, 5, 7, 9, 50, 52, 54, 56, 68, 68А, 70, 72, 74 — 443100
- дом № Ч(4—76) — 443100
- дома № 43, 47, 49, 53, 59, 65, 71 — 443001
- дом № Н(15—73) — 443001
- владение 15 — 443001
- дом № 80 и 80 с литерами А—Ж — 443096
- дом № 82, 84 и 84 с литерами А—Г — 443096
- дом № 86, 86А, 86Б, 88 — 443096
- дом № Ч(80—88) — 443096[8]
См. также
Напишите отзыв о статье "Полевая улица (Самара)"
Примечания
- ↑ Михаил Матвеев. [oldsamara.samgtu.ru/part_3/page_html/page05f.html Монастырская земля.] Газета «Вестник Октябрьского района», октябрь 2006 года
- ↑ [www.pirogovka-samara.ru/index.php?p=3&cat=10 История больницы. Городская клиническая больница № 1 имени Н. И. Пирогова]
- ↑ [www.smedk.ru/lyapina.shtml ГОУ СПО Самарский медицинский колледж им. Нины Ляпиной]
- ↑ [www.niasam.ru/Obschestvo/Skulpturu-osnovatelya-Samary-knyazya-Zasekina-podnyali-na-postament-46393.html Скульптуру основателя Самары князя Засекина подняли на постамент.] НИА Самара, 11 сентября 2014
- ↑ Например, новый жилой комплекс на пересечении улиц Полевой и Пушкина получил название буквально по своему расположению: [www.vremya-plus-samara.ru/ru/object/21--71.html ЖК «Верхняя Полевая»].
- ↑ [www.samaratrans.info/wiki/index.php/Самара_трамвай_история Самаратранс.info. Самарский трамвай: история] и по материалам книги «Самарский трамвай. 90 лет»
- ↑ [www.samaratrans.info/wiki/index.php/Самара_троллейбус_маршруты Самаратранс.info: Самара троллейбус маршруты — Общественный транспорт Самарской области]
- ↑ [www.ifns.su/63/000/0010000720.html Почтовые индексы и коды ОКАТО — Полевая улица Самара город Самарская область]
Ссылки
- [maps.yandex.ru/?text=%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F%2C%20%D0%A1%D0%B0%D0%BC%D0%B0%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C%2C%20%D0%A1%D0%B0%D0%BC%D0%B0%D1%80%D0%B0%2C%20%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%86%D0%B0%20%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D0%B0%D1%8F&sll=50.124663%2C53.204212&ll=50.120189%2C53.208813&spn=0.058708%2C0.009275&z=14&l=map%2Cstv&ol=stv&oll=50.12026%2C53.208106&ost=dir%3A144.54024522182868%2C-2.0103782285292042~spn%3A90%2C49.73075685498385 Полевая улица] на сервисе Яндекс.Панорамы.
- [museum-samara.ru/index.php?categoryid=25 Музеи Самары. Музей ТТУ]
- История Самарского городского электрического транспорта. / Сборник статей под редакцией Новиковой А. В. — Самара, 2005. — Страницы 95-96.
- [www.ivt.psati.ru/Samara/ulicy/pol/pol.html Улица Полевая в фотографиях]
- [www.rs63.ru/admin_mail/article/539.pdf Анализ коммерческой недвижимости на улице Полевой в 2010 году.] Журнал «Rent&Sale» № 12(38), 9-23 августа 2010.
- Глеб Алексушин. История самарского края для экскурсоводов. — Самара, Издательство АНО «ИА ВВС» и АНО «Ретроспектива» — 2006
Отрывок, характеризующий Полевая улица (Самара)
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
