Поленов, Фёдор Дмитриевич
| Фёдор Дмитриевич Поленов | ||
| Дата рождения: | ||
|---|---|---|
| Место рождения: | ||
| Дата смерти: | ||
| Место смерти: | ||
| Награды и премии: |
| |
Фёдор Дми́триевич Пол́енов (21 июня 1929, Москва — 30 ноября 2000, Москва) — внук и исследователь творчества художника В. Д. Поленова, морской офицер, народный депутат Российской Федерации.
Биография
Родился в семье биолога, профессора Московского университета Дмитрия Васильевича Поленова (1886—1967). С молодых лет бывал в усадьбе В. Д. Поленова. Его отец пережил репрессии и ссылку, откуда вернулся в 1944. Д. В. Поленов был первым директором Государственного мемориального историко-художественного и природного музея-заповедника В. Д. Поленова.[1]
Окончил Высшее военно-морское училище им. Фрунзе. С 1951 по 1960 служил на флоте. Награждён 5 медалями, в том числе «За боевые заслуги».
Директор Государственного музея-заповедника В. Д. Поленова в 1962—1990. Председатель Комиссии по культуре Совета Республики ВС РСФСР в 1990—1993. Председатель Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.
Член Госкомиссии по реституции культурных ценностей 28 декабря 1992 — 7 марта 1995. Член Государственного экспертного совета при Президента РФ по особо ценным объектам культурного наследия народов РФ 1995 — 6 декабря 1996. Член Комиссии по Госпремиям РФ в области литературы и искусства при Президенте РФ с 22 января 1992. Член Президиума Комиссии при Президенте РФ по Госпремиям РФ в области литературы и искусства с 2 августа 1993.
Народный депутат РСФСР в 1990—1993, член Комитета Верховного Совета РСФСР по свободе совести, вероисповеданиям, милосердию и благотворительности 3.7.1990 — 1993.
В 1999 году был награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени[2].
Автор книг: «У подножья радуги», «За открытой дверью», «Теплые края», «Долина Любосны»[3].
Первая жена- Ирина Николаевна Лобанова.
Сын Поленов Лев Федорович. Двое детей: Поленова Анна и Поленов Иван.
Вторая жена — Наталья Николаевна Грамолина (р.4 мая 1940), с 1990 — директор, заместитель директора по научной работе Дома-музея В. Д. Поленова в усадьбе Борок (Поленово), заслуженный работник культуры РФ, филолог, экспозиционер, автор и участник ряда выставок, проводившихся Торгово-промышленной палатой за рубежом[4].
Дочь Наталья Фёдоровна Поленова (р.1975, Москва) — директор Дома-музея В.Д.Поленова, выпускница факультета социологии МГУ им. Ломоносова, музеолог, специалист по французской культуре. Двое детей: Василий и Наталья.
Напишите отзыв о статье "Поленов, Фёдор Дмитриевич"
Примечания
- ↑ [hghltd.yandex.net/yandbtm?fmode=inject&url=http%3A%2F%2Fwww.tounb.ru%2Ftula_region%2FCalendar%2FCalendarDetails.aspx%3FDateDay%3D08.07.2011%25200%3A00%3A00&text=%D0%94%D0%BC%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B9%20%D0%92%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87%20%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%BE%D0%B2%20%281886-&l10n=ru&mime=html&sign=aa32490b859b0e9ac47398fb31cd5d04&keyno=0 Памятные даты]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1064515 Указ Президента Российской Федерации от 28 июня 1999 года № 840]
- ↑ [shkolazhizni.ru/archive/0/n-27145/ ШколаЖизни.ru]. Проверено 12 февраля 2013. [www.webcitation.org/6ESq3qSli Архивировано из первоисточника 16 февраля 2013].
- ↑ [www.amr-museum.ru/russ/oficial/central_council/council_r10.htm Цпюлнкхмю Мюрюкэъ Мхйнкюебмю]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Поленов, Фёдор Дмитриевич
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
