Проект «Рунеберг»
| Проект «Рунеберг» Projekt Runeberg (швед.) | |
| URL |
[runeberg.org/ g.org] |
|---|---|
| Коммерческий |
Нет |
| Тип сайта | |
| Регистрация |
Необязательна |
| Язык(-и) |
Шведский, английский |
| Начало работы |
декабрь 1992 года |
| Текущий статус |
Активный |
Проект «Рунеберг» (швед. Projekt Runeberg) — инициатива, возникшая после появления Проекта «Гутенберг», по публикации в свободном доступе электронных версий книг, имеющих значение для культуры и истории скандинавских стран.[1] Проект начал сбор литературы на языках Скандинавии в декабре 1992 года, но сейчас имеет также графические факсимиле старых трудов, например, Nordisk familjebok, ноты, работы скандинавских авторов на латыни. Проект основан Ларсом Аронссоном, хостинг предоставляется сообществом Lysator.[2]
Содержание
Название
Проект «Рунеберг» назван в честь финского национального поэта Йохана Людвига Рунеберга. Название также имеет второе значение как сочетание слов Rune (буква в руническом алфавите) и berg (гора), что может быть переведено на большинство скандинавских языков приблизительно как «Гора букв». К тому же название «Рунеберг» созвучно названию «Гутенберг».
См. также
Напишите отзыв о статье "Проект «Рунеберг»"
Примечания
- ↑ [www.ne.se/projekt-runeberg "Projekt Runeberg"], Nationalencyklopedin, <www.ne.se/projekt-runeberg>
- ↑ Boldemann, Marcus. [www.dn.se/kultur-noje/ugglan-hoar-gratis-pa-natet-1.175412 "Ugglan" hoar gratis på nätet] (Шведский), Дагенс Нюхетер (23 апреля 2003).
Ссылки
- [runeberg.org/ Project Runeberg]
- runeberg.org/authors/
|
Это заготовка статьи о веб-сайте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Проект «Рунеберг»
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
