Проспект Петра Григоренко

Проспект Петра Григоренко — улица в Дарницком районе Киева, пролегающая от улицы Тепловозной до проспекта Николая Бажана. Проектное название проспекта – «Магистраль Осокорки —Троещина». Застройка начата в 1992 году. В 2011 году проспект по нечетной стороне продлен для заезда на Дарницкий мост, также осуществляется продление проспекта Григоренко в сторону улицы Коллекторной. В 2012 году будет построена четная сторона проспекта от улицы Анны Ахматовой до съезда с Дарницкого моста. К проспекту примыкают улицы Княжеский Затон, Александра Мишуги и Драгоманова. Проспект назван в честь П. Г. Григоренко — советского генерала, правозащитника, одного из членов-основателей Украинской Хельсинкской группы, эмигрировавшего позднее в США.

На проспекте расположены:

• №26 — супермаркет "Велика Кишеня"
• №40 – гипермаркет "Эпицентр"
• №43 – "МЕТРО"

Транспорт

• Станция метро «Позняки»

Почтовый индекс

02068

Литература

• «Улицы Киева». Справочник. — Киев: УЭ, 1995.
• Киев (энциклопедический справочник)

Ссылки

• [maps.yandex.ru/?text=Украина,%20Киев,%20Дарницкий%20район,%20проспект%20Петра%20Григоренко&sll=30.63,50.405062&ll=30.620177,50.418454&spn=0.234833,0.042336&z=12&l=map,sta,stv&ol=stv&oll=30.62743852,50.4113621&oid=&ost=dir:-19.41560609426938,-0.48478778313207394~spn:90,53.79826713765306 Проспект Петра Григоренко] на сервисе Яндекс.Панорамы.
• [wek.kiev.ua/uk/Григоренка_Петра_проспект Веб-энциклопедия Киева]

Отрывок, характеризующий Проспект Петра Григоренко

– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.