Профессорское кладбище (Калининград)
Поделись знанием:
Координаты: 54°42′37″ с. ш. 20°29′30″ в. д. / 54.71028° с. ш. 20.49167° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.71028&mlon=20.49167&zoom=12 (O)] (Я)
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
| Кладбище | |
 Памятник на могиле Фридриха-Юлиуса Ришело (1808-1875) | |
| Страна | Россия |
| Город | Калининград |
| Первое упоминание | 1817 |
| Состояние | утрачено |
Профессорское кладбище (нем. Gelehrtenfriedhof (Königsberg)) — неформальное название ранее существовавшего в городе Кёнигсберге Старого Нойроссгартенского кладбища.
Место бывшего расположения — на пересечении Гвардейского проспекта и ул. генерала Галицкого в городе Калининграде.
История
Нойроссгартенское кладбище было освящено в 1817 году, изначально было два больших кладбища, принадлежавших церковным общинам Ной-Росгартена и Штайндамма.
В начале двадцатого века кладбище преобразовали в Народный парк, оставив небольшой участок для упокоения профессоров Кёнигсбергского университета «Альбертина», из-за чего кладбище получило в народе название “кладбища учёных или Профессорского”.
В 1927 году кладбище получило статус почётного некрополя.
В 1960-е годы на месте кладбища были построены гаражи и производственная база завода “Союзгазавтоматика”.
В 2012 году на месте бывшего Профессорского кладбища осуществлён землеотвод под строительство 8-этажного жилого комплекса Фольксгарден, в 2013 начато строительство, здание частично садится на территорию кладбища.[1][2]
Известные люди, похороненные на кладбище
- Вильгельм Бессель — математик и астроном
- Август Буш (1804-1855) — директор Кёнигсбергской астрономической обсерватории
- Август Вертер (1815-1869) — профессор химии
- Карл Вагнер (1827-1871) — профессор медицины, хирург
- Теодор Гиппель (1741-1796) — градоначальник Кёнигсберга, поэт, писатель
- Роберт Каспари (1818-1887) — известный ботаник и директор Кёнигсбергского ботанического сада
- Лоиз Кёлер (1820-1886) — композитор, музыкант, учитель музыки, автор учебников
- Карл Лерс (1802-1878) — профессор филологии, лингвист
- Франц Нейман (1798-1895) — физик, один из основателей Кёнигсбергского физико-математической школы, основатель теоретической физики
- Фридрих Ришело (1808-1875) — профессор математики и физики, директор Кёнигсбергского математического семинара
- Иоганн Розенкранц — философ
|
Напишите отзыв о статье "Профессорское кладбище (Калининград)"
Примечания
- ↑ [kgd.ru/news/item/25068-vlasti-kaliningrada-stroitelstvo-na-territorii-nekropolya-albertiny-ostanovit-nelzya Власти Калининграда: Строительство на территории некрополя Альбертины остановить нельзя], Калининград.Ru, 22.01.2013
- ↑ [www.newkaliningrad.ru/news/community/1833078-daydzhest-smi-konets-professorskogo-kladbishcha-i-dinamoyantar-na-dne.html Дайджест СМИ: Конец профессорского кладбища], «Новый Калининград.Ru», 11 Февраля 2013 г.
Ссылки
[necrotula.ru/nekropoli/kaliningrad/professorskoe-kladbishche-kaliningrad Профессорское кладбище (Калининград) ]
Отрывок, характеризующий Профессорское кладбище (Калининград)
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
