Каспари, Роберт

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Систематик живой природы
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Casp.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Casp.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI

Роберт Каспари (нем. Robert Caspari; 29 января 1818, Кёнигсберг, Пруссия, — 18 сентября 1887, поместье Илльво, район Флатов, Германия) — немецкий ботаник.

С 1848 Каспари читал в Бонне лекции по ботанике и зоологии, а с 1851 в Берлине лекции только по ботанике. В 1858 назначен профессором ботаники и директором ботанического сада в Кёнигсберге.

Из сочинений Каспари наиболее интересны: «De nectariis» (1848); «Ueber Wärmeentwickelung in der Blüte der Victoria regia» (1855); «Die Hydrilleen (Anacharideae Endl.)» (1859); «De Abietinearum floris feminei structura morphologica» (1861); «Ueber die Zeiten des Auftretens der ersten Blüten in Königsberg» (1881). Похоронен на кладбище в Кёнигсберге.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).


Напишите отзыв о статье "Каспари, Роберт"

Отрывок, характеризующий Каспари, Роберт

Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.