Процентная норма
Процентная норма (ср. лат. numerus clausus, «ограниченное число») — предельно допускаемая доля представителей какой-либо группы населения в общем числе обучающихся в учебных заведениях, занимающих определённые должности, состоящих на государственной службе, людей определенных профессий и т. п. Этот термин применяется для обозначения системы дискриминационных мер по отношению к евреям, проводимых государственными учреждениями и общественными организациями разных стран (см. Антисемитизм). В узком смысле процентная норма — законодательное ограничение приёма евреев в высшие и средние учебные заведения, действовавшее в Российской империи с 1887 по 1917 год. Однако такие ограничения как в отношении евреев, так и в отношении других этнических групп применялись в разных странах в разное время.
В Российской империи
C 1864 года был ограничен доступ поляков в университеты Москвы и Санкт-Петербурга. Процентная норма составляла 10%. Польская молодежь устремилась в Киевский университет, однако, вслед за покушением Каракозова на императора Александра II в 1866 году было ограничено максимальное число польских студентов (в том числе вольнослушателей) и в Киеве, нормой в 20%.[1]
В 1882 году военный министр П. С. Ванновский издал распоряжение, ограничившее 5 % численность евреев-врачей и фельдшеров среди медицинского персонала русской армии.
В 1886 году в России была введена процентная норма для приёма евреев в гимназии и университеты. Обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев считал[2], что, поскольку университеты существуют на налоги, а евреи составляют лишь пять процентов населения Российской империи, то будет несправедливо, если при их склонности к наукам они займут 95% мест в университетах вместо русской молодежи. Процентная норма была введена циркулярами Комитета министров. В пределах черты оседлости доля евреев среди учащихся мужских гимназий и университетов не должна была превышать 10%, в остальной части империи — 5%, в столицах — 3%.
В 1889 году министр юстиции Николай Манасеин провёл в качестве временной меры постановление, приостанавливающее принятие в число присяжных поверенных «лиц нехристианских вероисповеданий до издания особого закона». Обосновывалось это тем, что «адвокатура наводняется евреями, вытесняющими русских» и что эти евреи «своими специфическими приёмами нарушают моральную чистоту, требуемую от сословия присяжных поверенных». В секретной части постановления подчеркивалось, что Министерство юстиции не будет выдавать разрешение на зачисление в присяжные поверенные ни одному еврею, пока не будет установлена соответствующая процентная норма по всей стране.
В результате осуществления процентной нормы в России темпы еврейской ассимиляции замедлились. В среде еврейской молодежи усилились революционные настроения; молодёжь устремилась в заграничные учебные заведения. Это подстегнуло, с одной стороны, эмиграционные процессы, а с другой — революционное брожение, приобщение студентов из России к либеральным и лево-радикальным (коммунистическим и анархическим) идеям Запада.
В Румынии
В 1935 году правление Юридической ассоциации Румынии приняло постановление о процентной норме для евреев-юристов. Принятие евреев в ассоциацию прекратилось, а иногда на основе данного постановления лицензий лишали евреев, уже входивших в неё[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Процентная норма"
Примечания
- ↑ Бовуа Даниэль. Гордиев узел Российской империи: Власть, шляхта и народ на Правобережной Украине(1793-1914).М.: НЛО, серия Historia Rossica, 2011. С. 813-814.
- ↑ Шульгин В. В. [www.lindex.lenin.ru/Lindex3/Text/shulgin/index.htm Что Нам в Них не нравится. Об антисемитизме в России]. — М.: Яуза, 2007. — 352 с. — 4000 экз. — ISBN 5-87849-168-0.
- ↑ [www.eleven.co.il/article/13620 Румыния] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
Ссылки
- [www.eleven.co.il/article/13338 Процентная норма] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
Отрывок, характеризующий Процентная норма
– Vous m'avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me demandez sa grace? Je vous l'accorde. Qu'on emmene cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut il vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
– Oui, et le vin, [Да, и вино,] – сказал капитан.
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
