Пфафф, Иоганн Вильгельм Андреас

Иоганн Вильгельм Андреас Пфафф
Johann Wilhelm Andreas Pfaff
Дата рождения:	5 декабря 1774(1774-12-05)
Место рождения:	Штутгарт
Дата смерти:	26 июня 1835(1835-06-26) (60 лет)
Место смерти:	Эрланген
Страна:	Священная Римская империя, Рейнский союз
Научная сфера:	астрономия

Иоганн Вильгельм Андреас Пфафф (нем. Johann Wilhelm Andreas Pfaff, 1774—1835) — немецкий математик и астроном. Брат немецкого математика Иоганна Фридриха Пфаффа (1765—1825).

Биография

После получения степени доктора философии был репетитором (1800) в Тюбингенском богословском институте, в 1803—1809 гг. — ординарный профессор чистой и прикладной математики в Дерптском университете, а затем и в других заграничных университетах.

Пфафф представлял собой почти беспримерный в XIX веке анахронизм, состоявший в соединении глубокого знания современной астрономии с верой в астрологию, которой были посвящены его сочинения: «Astrologie» (Нюрнберг, 1816 — учебник астрологии); «Das Licht und die Weltgegenden, nebst einer Abhandlung ueber Planeten-Conjunctiooen u. über den Stern der drei Weisen» (Бамберг, 1821); «Astrologische Taschenbuch für d. Jahr 1822» (Эрланген, 1822); «Für d. Jahr 1823» (Эрланген, 1823); «Der Mensch und die Sterne» (там же, 1834). Во время своего пребывания в Дерпте издавал «Astronomische Beiträge», вышедшие в 3 книжках (Дерпт, 1806—1807), и напечатал отдельными изданиями: «Comment. astronomica de calculo trajectoriarum» (Митава, 1805) и «De tubo culminatorio Dorpatensi» (Дерпт, 1808). После выезда из России им были напечатаны ещё много работ по астрономии, из которых назовём: «Beobachtungen von Sternbedeckungen u. berechnete Formein für d. Störung d. Ceres durch Saturn etc.» («Bode’s Jahrbuch», 1809), «Astronomische Beobachtungen und Nachrichten, und Formeln für d. Störung d. Ceres durch Saturn» (там же), «Beweis e. Formel z. Vereinfach. d. Rechn. für d. geocentr. Oerter d. Planeten u. einer quadratisch. Gleichung in d. parabolisch. Cometentheorie» (там же, 1811), «Ueber d. Aufstell. e. 8-füssigen Dollond’schen Passagen-Instruments etc.», «Formeln für Längen- u. Breiten-Parallaxe» (там же), «Ueber d. Verbessr. d. Mittagsfernrohrs u. Perturbationsrechnungen etc.» (там же, 1812), «Reihen z. Berechn. e. Planetenbahn» (там же, 1813), «Präcessionsformeln u. astron. Beobachtungen» (там же, Suppl. IV, 1818), «Ueber d. Variation d. Planeten Elemente» (v. Zach’s «Monatl. Corr.», XXV, 1812). В отдельном издании W. Herschel’s «Entdeckungen etc.» (Эрланген, 1828). Другие сочинения Пфаффа относились к самым разнообразным предметам, как это можно видеть по следующим примерам: «Der Voltaismus» (Штутгарт, 1803), «Lehrbuch der Physik» (там же, 1812), «Hieroglyphik, ihr Wesen u. ihre Quellen» (Нюрнберг, 1824).

Литература

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/248246 Большой энциклопедический словарь]
• Пфафф, Иоган-Вильгельм // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Отрывок, характеризующий Пфафф, Иоганн Вильгельм Андреас

– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.