Ермаков, Пётр Александрович

Пётр Александрович Ермаков
Дата рождения:	5 ноября 1914(1914-11-05)
Место рождения:	Брянская область
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	19 марта 1969(1969-03-19) (54 года)
Награды и премии:

Пётр Александрович Ермаков (05.11.1914, Брянская область — 19.03.1969) — поездной вагонный мастер паровозной колонны № 7 особого резерва Народного комиссариата путей сообщения.

Биография

Родился 5 ноября 1914 года в деревне Старя Рудня Унечского района Брянской области. Жил с родителями в Унече. В 11 лет остался сиротой, вернулся в деревню. Жил у чужих людей. С весны до поздней осени батрачил пастухом, зимой за пять вёрст ходил в школу.

В 1932 году был направлен на учёбу в Унечскую школу фабрично-заводского ученичества. После её окончания работал осмотрщиком-автоматчиком в вагонном депо станции Унеча, которая тогда относилась к Белорусской железной дороге. В 1936 году стал мастером по автотормозам. В том же году был призван в Красную Армию. Службу проходил в железнодорожных войсках на Дальнем Востоке. Отслужив, вернулся в Унечу и продолжил работу мастером вагонного депо.

С началом Великой Отечественной войны продолжал обслуживать поезда, шедшие через Унечу поезда: с эвакуированными из Орши, Могилёва и Гомеля, и воинские эшелоны из Брянска. 12 августа 1941 года с последним эшелоном, под огнём вражеской артиллерии, покинули Унечу. Вместе с другими эвакуированными добрался до города Актюбинска, куда раньше были эвакуированы семьи, и стал выполнять обязанности поездного вагонного мастера. Через Актюбинск шли составы из Ташкента и Кзыл-Орды в Орск и Оренбург для уральских заводов, к Ершову и Саратову — эшелоны для фронта. Работы было много.

Весной 1942 года Ермаков был зачислен поездным вагонным мастером в формируемую паровозную колонну № 7 особого резерва Наркомата путей сообщения. Колонну после формирования, как воинское подразделение, сперва направили на Урал, остро нуждавшийся в локомотивной тяге. Выполнив задание на Урале, 30 паровозов «СО» 7-й колонны с воинскими составами прибыли на станции Валуйки и Лиски в тот момент, когда противники, окружив часть войск Юго-Западного фронта под Харьковом, рвались к Дону и Волге, к Ростову.

7-я колонна обеспечивала подвоз войск и вооружения для Воронежского и Юго-Западного фронтов. На станции Старый Оскол особо отличился Пётр Ермаков. Во время налета бомбардировщиков врага загорелись хвостовые вагоны эшелона с боеприпасами, который сопровождала бригада Ермакова. Не обращая внимания на обожженные руки и лицо, горевшую одежду Ермаков смог отцепить горевшие вагоны с боезапасом. Затем обожженными руками перевести стрелку, чтобы состав вывести на перегон. Когда добрался до паровоза, обнаружил что не осталось в живых никого из членов локомотивной бригады. Поднявшись в будку, он сам привёл локомотив в движение и тем спас состав от уничтожения. Вернувшись на станцию, организовал тушение горевших вагонов, чтобы пламя не перекинулось на соседние поезда.

В дальнейшем 7-я колонна паровозов особого резерва участвовала в обслуживании войск во время Курской битвы и освобождения Донбасса и Днепропетровщины. Ермаков был дважды ранен, в Старом Осколе и накануне освобождения Днепропетровска, но в медпункт не обращался, чтобы не отправили в тыл, не списали с фронтовой работы.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1943 года «за особые заслуги в деле обеспечении перевозок для фронта и народного хозяйства и выдающиеся достижения в восстановлении железнодорожного хозяйства в трудных условиях военного времени» Ермакову Пётру Александровичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и Молот».

Затем всю паровозную колонну направили на белорусско-прибалтийское направление. Ему было присвоено звание инженер-майора тяги. В конце 1944 года Ермакова отозвали из прифронтовой полосы и направили на учёбу в Москву.

После окончания учёбы на годичных курсах в конце 1945 года Ермаков был направлен на Львовскую дорогу заместителем начальника Королёвского вагонного. Затем окончил ускоренный курс обучения Днепропетровского института инженеров транспорта. Работал в вагонном депо Ховрино Октябрьской дороги. В 1951—1954 годах был в спецкомандировке в Германской Демократической республике. В городе Галле обеспечивал прием классных вагонов и рефрижераторных поездов.

По возвращению домой принял вагонное депо станции Горький-Сортировочный. Здесь работал до выхода на пенсию. В 1963 году у него обнаружили лейкоз. Скончался 19 марта 1969 года. Похоронен на Сортировочном кладбище города Нижний Новгород.

Награждён орденом Ленина, медалями; знаком «Почетный железнодорожник»

Литература

• Герои стальных магистралей. Кн. 3. М. 2004
• Герои труда военных лет. 1941—1945. М. 2001

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9672 Пётр Александрович Ермаков]. Сайт «Герои Страны». Проверено 21 августа 2014.

Отрывок, характеризующий Ермаков, Пётр Александрович

– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.