Разжалованный (фильм, 2009)
Разжалованный | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Продюсер | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
92 мин |
Страна | |
Язык | |
Год | |
«Разжалованный» — российский художественный фильм 2009 года.
Содержание
Сюжет
Лейтенант комендантской роты и старик рядовой получают приказ — доставить в тыл, в распоряжение военного трибунала разжалованного лейтенанта, обвинённого в трусости. Лейтенант, третий день на фронте, не выполнил приказ наступать на высотку, занятую немцами, мотивируя своё решение боевым уставом, который предписывает наступать только после артподготовки.
Конвой ведёт разжалованного лейтенанта пешком по району недавних боёв, пробираясь к штабу дивизии. В ходе своих странствий они наталкиваются на обезумевшую мать, потерявшую мужа, затем на медсанбат, обосновавшийся в здании бывшей церкви в лесу. Выясняется, что штаб дивизии был передислоцирован ближе к передовой, а тяжелораненые — оставлены.
На эту же церковь выходит и группа немцев, прорывающаяся из окружения. Троица, вместе с ранеными, способными держать оружие, вынуждена принять бой. В ходе скоротечного боя обе стороны понесли потери, и немцы вынуждены отойти. Из троицы в живых остаётся только старик рядовой. Выясняется, что оба погибших были однофамильцами.
Главный герой — незаметный человек, в звании рядового, бывший комбриг, приговорённый к расстрелу. Волей случая он спасается и под чужим именем продолжает воевать.
В ролях
- Александр Михайлов — старик, бывший комбриг Владимир Михайлович
- Никита Тезин — разжалованный лейтенант, Смирнов Владимир Николаевич
- Филипп Бажин — следователь, младший лейтенант, Смирнов Владимир Иванович
- Ольга Лапшина — женщина
- Марина Куделинская — военврач Софья Борисовна
- Андрей Межулис — политрук
- Денис Карасев — комбат
- Михаил Солодко — беглый
В эпизодах:
Призы и премии
Напишите отзыв о статье "Разжалованный (фильм, 2009)"
Примечания
Ссылки
|
Отрывок, характеризующий Разжалованный (фильм, 2009)
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.